Дремова Наталья: У Чуковского с Крымом были связаны горькие воспоминания

Первая крымская информационно-аналитическая газета, N 169
12 АПРЕЛЯ 2007
 

Говорят, нет ничего труднее, чем писать детские стихи: вот почему-то у одних они получаются искренние и понятные, а у других - просто зарифмованные строчки, которые и читать даже как-то неловко. 31 марта исполнилось 125 лет со дня рождения Корнея Чуковского, стихи которого уже больше 80 лет с восторгом заучивают новые и новые поколения малышей.

Одного из самых известных своих героев - доктора Айболита поэт привез из… Крыма. Правда, с полуостровом у него связаны очень горькие воспоминания.

Алупка почти не изменилась с того времени, когда сюда приезжал Корней Чуковский: все те же лакированные лавры и высокие кипарисы, невысокие дома, сбегающие к самому морю. До «Бобровки» - детского санатория, где и по сей день врачи сражаются с детским костным туберкулезом, Чуковский шагал пешком. Назад идти было легче: все гостинцы оставались у постели дочери Маши - Муры, как звали ее домашние. «Бобрята мои», - называл Корней Иванович маленьких пациентов санатория. Дети, вынужденные месяцами лежать неподвижно, закованные в гипс, визитов Муриного папы ждали с нетерпением: он устраивал настоящие сказочные представления, наизусть читая «Муху-Цокотуху», «Путаницу», «Бармалея».

И по сей день весь персонал детского противотуберкулезного санатория имени Боброва уверен, что доктор Айболит срисован с главного врача, Петра Васильевича Изергина, возглавлявшего здравницу с 1906 года. Бюст Изергина стоит недалеко от административного здания, и малыши, впервые попавшие в «Бобровку» и увидевшие его, тут же заводят: «Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит…».

В отличие от сказочного Айболита, настоящий добрый доктор не всех мог излечить и исцелить: болезнь часто была безжалостной. Чуковский старался больше времени проводить у постели дочери, это был период острого безденежья, от его скромных гонораров какая-то часть сразу откладывалась на поездки в Крым, на фрукты и лакомства для больной дочки. «Мурины деньги», - так говорили об этой заначке родные. «В финотделе требуют оплатить твои прошения гербовыми марками в 30 рублей. Иначе они их рассматривать не будут. Что тебе посоветовать? Чтобы ты прислал деньги из Алупки? А если денежный кризис затянется - ты оторвешь деньги от Муриных и не хватит потом для Муры?» - спрашивала в письме Корнею Ивановичу старшая дочь Лида.

А Мура, проводившая дни в гипсе, не переставала мечтать о том, как однажды уедет домой, ее уже не радовали южнобережные красоты, море, чистый воздух.

А за сотни верст отсюда
Звон трамваев, крики люда,
Дом высоконький стоит,
Прямо в сад окном глядит.
В этом доме я родилась,
В нем играла и училась.
Десять лет там прожила
И счастливая была.
 

Это одно из стихотворений, написанных ею в санатории. Тогда она не знала, что здесь же встретит свои одиннадцать… а дальше уже для нее не будет ничего. 7 сентября 1931 года Чуковский записал в своем дневнике: «Ну, вот были родители, детей которых суды приговаривали к смертной казни. Но они узнавали об этом за несколько дней, потрясение было сильное, но мгновенное - краткое. А нам выпало присутствовать при ее четвертовании: выкололи глаз, отрезали ногу, другую - дали передышку, и снова за нож: почки, легкие, желудок».

Много и долго болеющие дети становятся терпеливее родителей, именно они утешают и подбадривают их. Мура видела, что отца радует, когда она смеется, - и она смеялась. Искалеченная, измученная девочка требовала от отца снова и снова читать стихи и улыбалась знакомым строчкам.

Ночью 13 ноября 1931 Чуковский не отходил от дочери, она еще что-то рассказывала ему, и… «так и не докончила Мура рассказывать мне свой сон. Лежит ровненькая, серьезная и очень чужая. Но руки изящные, благородные, одухотворенные. Никогда ни у кого не видел таких. Федор Ильич Будников, столяр, сделал из кипарисного сундука гроб. И сейчас я… положил Мурочку в этот гробик. Своими руками. Легонькая». На свете стало меньше одним «бобренком» - первым ребенком, выросшим на сказках Корнея Чуковского.

краеведы пытались отыскать ее, но безуспешно.

и целебный воздух.

НАТАЛЬЯ ДРЕМОВА