Приглашаем посетить сайт
Вяземский (vyazemskiy.lit-info.ru)

Федченко С. Н.: Журнал для детского чтения в представлениях литературной критики начала ХХ в.

Новый исторический вестник № 5

Начало ХХ в. отмечено небывалым интересом общества и искусства к детям, к миру детства как самодостаточной системе ценностей и образов.

Расцвет переживало, в частности, производство детской игрушки, за которое берутся лучшие мастера и художники: Н. Д. Бартрам, С. В. Малютин[1] и другие. Игрушка, особенно народная, становится модным предметом коллекционирования.

Настоящий ренессанс переживает литература для детей.

В 1901 г. в лучшей типографии того времени - Экспедиции заготовления государственных бумаг - печатается "Сказка о Иване-царевиче, Жар-птице и сером волке" с роскошными цветными иллюстрациями И. Я. Билибина. Художник А. Н. Бенуа в 1904 г. выпускает свою знаменитую "Азбуку в картинах".

Иллюстрированием изданий для детей заинтересовались и другие художники "Мира искусств": М. В. Добужинский, Б. М. Кустодиев, Е. Е. Лансере, Д. И. Митрохин, Г. И. Нарбут.

Лучшие писатели того времени берутся за детскую литературу.

Все это было вызвано острым интересом взрослых к детству и направлено на понимание сказочного, загадочного мира детей. Мастера культуры Серебряного века стремились понять специфику детского духовного мира, видя в нем идеал непосредственного чувственного восприятия, горячего соучастия в творчестве, то есть как раз тот принцип духовной жизни, что отстаивала эстетика новой культуры. Тяготение культуры Серебряного века к примитивизму, незамутненному восприятию жизни также поддерживало особый интерес к миру детства.

Переживали расцвет различные издания (журналы, книги и пр.) по педагогике, вопросам воспитания и психологии детей, открывались институты по изучению естественного развития ребенка, появлялись курсы для молодых матерей.

Самое интересное и удивительное в этих явлениях - даже не в факте их существования в таком разнообразии, а в том, что все это было активно воспринято обществом: покупалось, читалось, обсуждалось на съездах матерей и педагогов, на конференциях, экспонировалось на выставках (например, на выставке "Детское воспитание и образование" в апреле 1914 г.).[2] Общество заинтересовалось миром детей. Стало появляться понимание, что детство это не просто этап на пути к взрослой жизни, а особый феномен, который можно и нужно изучать, что воспитание - это будущее общества.

Отчасти такой интерес общества к ребенку можно объяснить тем, что по данным статистики на 1914 г. 48% (84,6 млн. из 176,2) населения России составляли дети до 19 лет. Из них: 27% или 47,6 млн. - маленькие дети, младше 9 лет; 21% или 37 млн. - дети и подростки 10 - 19 лет. Из этих цифр следует, что в начале ХХ в. Россия было страной с огромным количеством детей, которых нужно было занимать, воспитывать. Интерес к детскому миру можно считать явлением естественным, во многом вызванным насущными проблемами общества в данный период.

В это неполное двадцатилетие - с 1900 до 1918 гг. - оживляется и интерес критики к детской литературе вообще, и ее особой области - детской периодике. Критика детской литературы не могла уже довольствоваться редким мельканием в литературно-критических отделах газет и "толстых" журналов, главным образом, педагогических и, реже, литературно-популярных. В 1911 г. практически одновременно, хотя и независимо друг от друга, в обеих столицах России и крупнейших центрах издания детской периодики появились два издания, специально посвященных критике детской литературы и журналистики. В Москве - "Новости детской литературы" (редактор А. И. Колмогоров), в С. -Петербурге - журнал "Что и как читать детям" (редактор Е. А. Елачича).

Эти издания занимались не только непосредственно критикой литературных и научно-популярных произведений для детей, но и разработкой вопросов теории детской книги и периодики, иллюстрации для детей, вопросами руководства детским чтением и воспитанием. ХХ в., наследуя ХIХ в., во многом оставался "книжным". В педагогике начала ХХ в. книге придавалось огромное значение.

В системе "критика - издатель - читатель" критика детской периодики играет системообразующую роль. Связь между данными элементами, может быть, четко и не осознавалась в рассматриваемый период, но она, несомненно, существовала. Критика адресовалась, прежде всего, родителям, помогая им выбрать "хороший" журнал для детского чтения в море изданий этого типа. С другой стороны, она направляла издательскую политику, задавая планку "хорошего журнала". Издатели, конечно же, не были обязаны выполнять все рекомендации критиков, ведь они были частными издательствами и имели свои представления о журнале для детей, но, тем не менее, прислушивались. К тому же литературная критика в России с XIX в. играла роль общественного арбитра в вопросах духовной жизни. Критика формировала интерес к предмету, создавала общественное мнение, утверждала мировоззренческие ценности.

Разумеется, литературная критика не адресовалась прямо к читателю-ребенку. Но она формировала мнение родителей и воспитателей относительно периодики для детского чтения. Понятно, что взрослые, подбирая или создавая что-либо для ребенка, руководствуются, прежде всего, своими личными понятиями о том, что ему нужно и интересно или, в более жестком варианте, сами определяют его интересы, то есть диктуют, что "должно быть интересно", нужно и полезно. По большому счету, так было и будет всегда, так как человеческое общество - это социум взрослых людей. С другой стороны, активное обсуждение какого-либо периодического издания делало его название знакомым, узнаваемым и для детей, формировало их представление о том, что достойно внимания. Чрезвычайно важная роль критики обеспечивалась еще и тем, что большинство журналистов, пишущих на эти темы, действительно считали журналы для детей необходимым элементом в системе образования и воспитания ребенка начала ХХ в., чем во многом способствовали его существованию в детском мире. Ключевым вопросом критических статей о периодике для детей являлась проблема ее общественной роли.

Как известно, первый в России журнал для детского чтения - "Детское чтение для сердца и разума" - издавался Н. И. Новиковым в 1785 - 1789 гг. Первые же дискуссии по вопросам детской периодики и ее содержания возникли значительно позднее, в 1860-е гг., были связаны с общим прогрессом общества и не прекращались уже вплоть до 1917 - 1918 гг. "Вечный" вопрос - нужны ли детские журналы?, - тесно связанный с необходимостью вообще специальной литературы для детей, обсуждался в печати в 60-е гг., затем в 80 - 90-е гг. XIX в. Основные взгляды по этому поводу до начала ХХ в. хорошо разобраны в статье Е. Чербышевой-Дмитриевой.[3] С новой силой спор о детской периодике вспыхнул в 10-е гг. ХХ в.

Сейчас представляется важным рассмотреть взгляды критики начала ХХ в. на журнал для детского чтения, выявить, были ли в контексте культуры Серебряного века новые веяния в данной области.

Противники специальной литературы для детского чтения были вооружены следующими аргументами. Во-первых, следуя утверждению Ж. Ж. Руссо, что "чтение - бич детства", чтение признавалось вредным занятием, которое следовало исключить из круга детских занятий до определенного возраста. Во-вторых, считалось, что гораздо полезнее давать детям для чтения классические произведения мировой литературы, т. е. лучшие "взрослые" книги, а потому специальная детская литература (и детская периодика, как ее отрасль) не имеет ни права на существование, ни смысла. В-третьих, довольно распространенным было мнение о том, что дети могут читать все, поэтому траты на специальные издания для детей не оправданы. Если часть скептиков и признавала за детской литературой право на существование, то все же отрицала необходимость детской периодики, поскольку обязательность сроков выпуска очередного номера журнала вредит качеству содержания. Считалось, что в детском мире нет преемственности идей, поэтому журналы, рассчитывающие на новизну и современность, могут быть с успехом заменены книжками.

Участники полемики о детской литературе и периодике в конце XIX в. очень старательно аргументировали свою точку зрения и подробно останавливались на противоположной, действительно пытаясь найти ответ на поставленный вопрос: "порождены ли детские журналы действительной потребностью детского возраста и может ли появление их быть оправдано с педагогической точки зрения?".[4] В начале ХХ в. характер дискуссии сильно меняется: вопрос о необходимости детского журнала уже решен положительно и ставится как риторический, а большинство статей посвящается, по сути, вопросу, каким он должен быть, то есть основным принципам его постановки, отбора материала и т. д.

Это - М. Н. Васильевский ("Нужен ли детям детский журнал"[5]), К. И. Чуковский ("Матерям о детских журналах"[6]) и В. Зеленко ("Нужны ли детские журналы?"[7]).

М. Н. Васильевский, рассмотрев типичные высказывания против детской литературы и периодики, делает вывод, что это противопоставление "детского чтения" и "общей литературы" устарело. В 60-е гг. детская литература, действительно, представляла жалкое зрелище, но в начале ХХ в. уже "найдены иные пути, иные методы, иной материал для детского чтения".[8]

Идеал журнала для детского чтения для М. Н. Васильевского выглядит следующим образом: "В журнале для детей недостаточно давать занимательный литературный материал, недостаточно помещать статьи крупных и известных писателей, недостаточно, наконец, являться отзывчивым на все вопросы минуты. Журнал для детей, помимо всего этого, должен еще непременно служить, так сказать, помощником школе и родителям; должен рядом дельных и доступных статей вызывать в своих читателях осмысленное отношение к окружающей их жизни, развивать в них эстетический вкус и любознательность, направлять живые способности ребенка на верный путь доброй нравственности и полезного труда, воспитывать в детях любовь к родине и ко всему человечеству, наглядными примерами из истории и жизни замечательных людей подготовлять детей и юношей к полезной деятельности и разумной семейной жизни, а научно-популярными сведениями расширять их умственный кругозор".[9]

Интересно составить из этой цитаты образ журнала в виде цепочки глаголов. Первый образ: давать материал - помещать статьи - являться отзывчивым. Автор использует глаголы одномоментного действия; так видится хороший журнал недавнего времени, пассивный тип, но он не соответствует новым запросам. Второй образ: должен служить помощником - должен вызывать осмысленное отношение - развивать вкус и любознательность - направлять способности - воспитывать - подготовлять к полезной деятельности - расширять кругозор. Так описан идеал журнала в начале ХХ в. В представлении автора, это - более активный тип издания, характеризующийся глаголами активного длительного действия.

"социализирующим стилем" (в терминах Демоза)[10] отношения к ребенку, с элементами "помогающего стиля". То есть автор руководствуется участливым отношением к детям: он считает, что нужно как можно лучше подготовить детей к взрослой жизни через формирование личности ребенка в соответствии с идеалами человека, принятыми в его среде. Однако при этом он признает и необходимость некой свободы развития индивидуальности ребенка.

Главная задача детского журнала и его редакции, по мнению М. Н. Васильевского, "быть руководителями детей, их товарищами и собеседниками в лучшем смысле слова".[11]

Важной стороной взглядов М. Н. Васильевского на журнал для детского чтения является определение его сути: "…Детские журналы представляют собою совершенно самостоятельный и особый тип журналистики. Их никак нельзя сравнивать с типом журнала для взрослых. В детском журнале… нельзя гнаться за злободневностью. Но в то же время нельзя смотреть на детский журнал и как на простой сборник случайных статей или как на хрестоматию".[12]

Он считал, что важнейшая функция детского журнала в обществе - социализация юного поколения: "Читая периодически "свой" журнал, освещающий все, что, так или иначе, связано с их переживаниями, дети чувствуют, что их внутренний мир не одинок и не стоит особняком. Поэтому в детском журнале важны не только сами факты и выводы, сколько красочность этих фактов, яркость образов".[13] "Задача детского журнала - не противостоять природе и вкусам ребенка, а незаметно направлять их на верный путь".[14]

к определенному возрасту: "…Каждый возраст имеет свои потребности и интересы. Для одного (ребенок 5 - 6 лет) чтение должно заменять и дополнять игрушку, для другого (12 лет) - быть умным и полезным развлечением, дополнять, а отчасти даже заменять школу".[15] Во-вторых, совершенно немыслимы в детском журнале политика и разные злобы дня, он "должен откликаться на важнейшие события современной жизни, насколько они доступны пониманию юных читателей и могут их интересовать".[16] При этом журнал должен давать не исчерпывающую информацию, а зарождать интерес к предмету, поэтому, в представлении М. Н. Васильевского, занимательность - непременное условие детского журнала. Неотъемлемой частью детского журнала являются научные статьи, которые должны даваться в системе, чтобы, читая научный отдел, дети получали прочные знания, а не сумбур в голове. В-третьих, детский журнал не должен быть сухим и скучным, в нем обязательно наличие иллюстраций и отдела юмора и шуток.

М. Н. Васильевский утверждал, что "родителям и воспитателям при выборе журнала для детского чтения не следует всецело полагаться на личное их мнение, но следует считаться и с мнением детей"[17], иначе журнал их не заинтересует и польза от него будет нулевая.

В заключении М. Н. Васильевский писал, что цели и назначение детского журнала для него уже полностью определены, остается лишь вопрос, насколько может быть практически осуществлена идея такого журнала. Главной проблемой ему виделось установление взаимодействия между пишущими и читающими.[18]

Другой участник полемики о детской периодике в начале ХХ в., известный в то время критик и сотрудник журнала "Новости детской литературы" В. Зеленко, постоянно печатал в журналах статьи о руководстве детским чтением, работы по теории критики детской литературы, рецензии на книги и журналы для детей. В 1912 г. в журнале "Новости детской литературы" он напечатал ключевую статью по проблемам периодики для детей - "Нужны ли детские журналы?".[19]

В. Зеленко также начал свою статью с апелляции к противникам детских журналов, констатируя, что "противники детских журналов… свое отрицательное отношение к ним выводят… чаще всего, исходя из критики существующих детских журналов".

Первое, с чем он предлагал разобраться, нужен ли вообще журнал детям. Для этого он приводил данные общественного опроса, полученные "Петербургским обществом содействия дошкольному образованию". Из 3 000 опросных листов, разосланных юным читателям, вернулось 2 848. "Все высказавшиеся по вопросу, что они предпочитают - книгу или журнал, - единодушно осуждают детские журналы за разнообразные промахи и недостатки и, тем не менее, 39%… журнал ставят на первое место".[20] Автор статьи обращал внимание на круг мотиваций такого выбора: "Книга может быть интересной, да в ней не найти, что мне надо", "Я предпочитаю журнал, потому что в журнале я могу выбрать, что мне надо", "Журнал дает много поучительного из современной жизни", "Журнал держит в курсе современных открытий" и т. д.[21]

Критик считает, что детская книга не может подменить детский журнал. Журнал обеспечивает постоянный приток в детские головы свежего материала, необходимого для усиленной работы мысли, для формирования личности, для осуществления социализации ребенка - включения его в сложный современный мир, "тесную сеть невидимых нитей, которыми мы связаны с другими людьми".[22] "И в высокой степени не важно, в каком виде поднесен этот материал - в сыром или талантливо обработанном". Динамизм информации, по его мнению, искупает ее не слишком высокий художественный уровень.[23]

Еще один важный момент, который выделил автор статьи, - место журнала в традиционной системе воспитания ребенка. В. Зеленко рекомендует детский журнал в качестве "третьего элемента" между детьми и воспитателем, так как у детей рождается бесконечный ряд вопросов, на которые воспитатель не всегда может ответить. "Детский журнал, регистрирующий факты, в форме ли рассказа или статей, а то и просто беглых заметок и даст возможность найти, что детям нужно".[24] Он обращает внимание на то, что дети читают только нужное им, что подтверждает и анкета "Петербургского общества содействия дошкольному образованию". Журнал дает много материала для взаимного обмена впечатлениями, обсуждения написанного в журнале между воспитателем и ребенком.

"Если данные детские журналы плохи, так и говорите, пожалуйста, что они плохи, а не ратуйте за полное уничтожение детских журналов. Очень многие из детских журналов, действительно, плохи, с этим все согласятся, но из этого можно сделать только один вывод: следует добиваться, чтобы они улучшились".[25]

Третий автор - известный журналист, литературный деятель, критик и, впоследствии, замечательный детский писатель К. И. Чуковский стоит несколько особняком. Он - активный участник создания новой культуры начала ХХ в. К. И. Чуковский был лично знаком со многими мастерами культуры Серебряного века, участвовал в их проектах, в том числе, связанных с литературой для детей, например, в детском сборнике издательства "Шиповник" - "Жар-птица".[26]

Главное отличие позиции К. И. Чуковского заключается в том, что он совершенно по-особому смотрит на ребенка и его мир. Отсюда и оригинальный взгляд на журнал для детского чтения. Ребенок "создает свой мир, свою логику и свою астрономию, и кто хочет говорить с детьми, должен проникнуть туда и поселиться там, дети живут в четвертом измерении, они в своем роде сумасшедшие, ибо твердые и устойчивые явления для них шатки, и зыбки, и текучи. Мир для них, воистину - "творимая легенда"".[27] Таким образом, К. И. Чуковский, в отличие от М. Н. Васильевского и В. Зеленко, руководствуется не "социализующим", а "помогающим стилем" отношения к ребенку, то есть считает, что взрослый не должен "лепить" личность ребенка по собственному образцу, а лишь помогать ее развитию, ибо индивидуальность ребенка - высшая ценность. Свое отношение к ребенку он противопоставляет "важнейшему заблуждению, будто ребенок - уменьшенная копия взрослого, будто, если взять взрослого и равномерно убавить каждое его свойство, то и получиться ребенок"[28], которое было распространено в "серьезных", "интеллигентских" журналах для детей - "Юная Россия", "Родник", "Семья и школа", "Юный читатель", "Всходы".

К. И. Чуковский убеждал: "Поменьше давай читателю и побольше бери у него, - вот девиз, с которым должен выступать детский журнал. Иначе как бы все его стремления не оказались особым видом утонченного духовного насилия. И слишком мало инициативы развивают в детях эти журналы. Для ребенка раскрасить картинку, склеить коробочку или (если он старше) устроить сад, пустить змея, - в тысячу раз полезнее всех на свете Линкольнов и Бренетов".[29] "Серьезным" детским журналам, "где наша вера в прогресс, наши страхи и радости, наши машины и электричество - все суеверия "взрослой" интеллигентской души заранее навязываются ребенку"[30], заслуживающие названия "ежемесячный учебник"[31] или журнал для "взрослообразных детей"[32], К. И. Чуковский предпочитает такие журналы, как "Золотое детство", "Светлячок", "Маяк", которые задают детским рукам и глазам работу, предлагая им склеивание, раскраски, рукоделие.

"задача детского журнала вовсе не в том, чтобы лечить детей от детского безумия - они вылечатся в свое время и без нас, - а в том, чтобы войти в это безумие…, как это в последнее время хорошо уловили в Европе".[33] По мнению автора, вместо обсуждения вопроса о наилучшем журнале для детей нередко матери неосознанно обсуждают вопрос о наилучшем журнале для себя: для взрослой и образованной женщины, с "гимназией" и "курсами", для "гражданки". "Все матери точно говорили залпами: - Скорее превратите его во взрослого! Вот как мы… Пусть не теряет времени: долбите ему астрономию, историю религий, о камнях и раковинах ("естествознание")… Обо всем, пожалуйста, обо всем. Пожалуйста, поскорее… Да чтобы названия-то все знал… И понимал чтобы все…"[34]

"взрослый мир" с его проблемами, поэтому хронике и научному отделу нужно уделять совсем немного места. И вообще из рассуждений этого критика можно сделать вывод, что журнал для детей - это та вещь в детском мире, без которой возможно обойтись, так как журнал в современном виде несет в этот мир слишком много "взрослого", является видом утонченного духовного насилия. По его мнению, лучше не надо никакого журнала, чем назидательный. Журналов же, ориентированных на "детский мир", было чрезвычайно мало; к таким он относил, например, журнал "Тропинка".

Поскольку критик считал этот журнал чуть ли не идеалом детской периодики, рассмотрим его подробнее. "Тропинка" - журнал для детей младшего и среднего возраста, он выходил в С. -Петербурге в 1906 - 1912 гг., редактировался поэтессой П. С. Соловьевой (Allegro)[35] и писательницей Н. И. Манасеиной. Он объединял усилия новой культуры того времени, культуры Серебряного века. В его издании участвовала чуть ли не вся культурная элита: К. Д. Бальмонт, А. Белый, А. А Блок, З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский, С. М. Городецкий, Вяч. И. Иванов, Л. Д. Зиновьева-Аннибал, А. М. Ремизов, Ф. К. Сологуб, С. С. Кондурушкин, А. Н. Толстой и другие. В оформлении журнала принимали участие художники М. В. Нестеров, И. Я. Билибин, Т. Н. Гиппиус (сестра З. Н. Гиппиус), Е. Кругликова, М., Сабашников; много рисовала сама П. С. Соловьева. Главной задачей журнала являлось не столько рациональное образование детей, сколько эстетическое воспитание их. По этой причине основное место и внимание в нем отводилось беллетристике, стихам, иллюстрациям. Его можно считать предтечей литературно-художественного типа журнала для детей.

П. С. Соловьева писала по поводу "Тропинки" в "Автобиографической заметке"[36]: "Нам хотелось содействовать развитию правильного взгляда на детскую литературу и повышению предъявляемых к ней требований. С этой целью мы старались привлекать к сотрудничеству в нашем журнале настоящих литераторов и печатать в нем материал только вполне литературный".[37] Это было вполне оправданное желание, если вспомнить, что вышеперечисленные люди стремились создать собственную культуру, которая впоследствии получила название Серебряного века, и она была бы неполной без детского элемента, без литературы для детского чтения.

Что же привлекало К. И. Чуковского, как критика, в журнале "Тропинка"? Чуковский здесь видит и ценит свой идеал: журнал и его авторы погружаются в детский мир, верят в мир детских видений и страхов, говорят "не для детей, и не про детей, а именно от лица детей"[38], а не навязывают ребенку свой - "умный", взрослый. "Тем-то и дорога "Тропинка", что в ней таится эта возможность: как-то по-новому, без тени насилья и лганья подойти к ребенку".[39]

"…Все эти писатели нужны детям, и знают детей, и хранят про себя новые формы детской литературы".[40]

"Тропинка" отличалась от большинства журналов для детского чтения даже внешне: красивые рисунки, заставки, много сказок, много прекрасных стихов известных поэтов, в то время как в других журналах стихов мало и поставлены они, по мнению Чуковского, отвратительно. В смысле содержания журнал так же был оригинален. Несколько утрируя, Чуковский писал, что "Христос и звери, звери и Христос - вот и вся программа этого журнала".[41] Интересно еще одно определение содержания журнала: "Спуталось дьявольское, звериное, божеское, и мило все это ребенку, вот как дворовый пес Валетка. И Христос не страшен, и чорт не страшен, а все уютное, очень "домашнее": домашний Бог и домашний зверь - интимное, доброе, "комнатное"".[42]

Журнал "Тропинка" занимал в литературе для детей совершенно особое место, внес много нового. Это было очевидно для критиков начала ХХ в., но пока мало изучено в современной историографии. Не все критики детской литературы видели в нем идеальный журнал, но все отмечали его особость.[43]

Таким образом, в начале ХХ в. литературная критика окончательно признала необходимость специальной литературы и периодики для детского чтения и сосредоточилась на вопросе их формы и содержания. По этому поводу высказывались различные точки зрения, самые показательные из них были рассмотрены в данной статье. В критике того времени все-таки преобладали традиционные взгляды на журнал для детского чтения, они нашли отражение в работах М. Н. Васильевского и В. Зеленко. Суть этих взглядов сводится к тому, что идеальный журнал должен сочетать в себе дидактизм (воспитательную функцию) и занимательность. В оценке журналов критиками, по их мнению, должны сочетаться традиционная педагогическая критика и литературно-художественная. Новизна их взглядов по отношению к середине XIX в. состоит в том, что они считают необходимым при выборе журнала для чтения руководствоваться не только личным мнением родителей и советами критики, но и учитывать мнение и интересы детей, предоставлять детям определенную свободу.

Несколько иной взгляд на журналы для детей у К. И. Чуковского. Он считал возможным существование журнала без дидактизма, основанного только на интересе. Во главу угла им ставились новые принципы - принципы культуры Серебряного века: ценность своеобразия детского мира и детской индивидуальности, литературно-художественная и эстетическая, а не педагогическая значимость в оценке журнала, диалог журнала и ребенка, а не наставление. Идеи Серебряного века в русской культуре оказали непосредственное влияние на область детской литературы. Возникло новое, "модернистское" направление, проявившееся как в отдельных произведениях, так и объединенных журналом "Тропинка". Возник и новый вариант критики, основанный, прежде всего, на эстетических принципах. Было привлечено внимание общества к своеобразию сказочного детского мира, заявлена необходимость внимательного и бережного отношения к нему, что сделало анахронизмом единоличный диктат взрослых в решении вопросов, связанных с интересами детей.



Примечания:

 

 
 

[1] См. Стругова О., Кологривова Н. Русская деревянная игрушка//Хампельман и матрешка: деревянная игрушка из Германии и России. М.,1999. С. 56-60.

[3] Чербышева-Дмитриева Е. Нужны ли детские журналы?//Женское образование. 1889. № 9,10.

[4] Толль Н. Ф. Опыт библиографии современной отечественной литературы. СПб.,1862. С. 258.

[5]

[6] Чуковский К. Матерям о детских журналах. СПб. 1911.

[7] Зеленко В.

[8] Васильевский М. Н. Указ. соч. С. 8.

[9] Там же. С. 9-10.

[10] См.: De Mause L. The History of Childhood//Varieties of Psychohistory. N. Y.,1976; Историческая психология. М., 1997. С. 145-150. В теории американского исследователя Л. Демоза основой является психологический подход к истории, опирающийся на модернизированные (скорректированные) идеи психоанализа. Демоз считает, что главным двигателем цивилизации является изменение отношений между взрослыми и детьми. Это положение он назвал "психогенной теорией истории". Демоз выделяет 6 основных стилей отношения взрослого к ребенку в европейской истории: инфантицидный - античность (до IV в.), оставляющий - раннее средневековье (IV - XIII вв.), амбивалентный - средние века, начало нового времени (XIV - XVII вв.), навязчивый - XVIII в., социализующий - индустриальное общество (XIX - XX вв.), помогающий - конец XX в.

[11] Васильевский М. Н. Указ. соч. С. 10.

[12] Там же. С. 11.

[14] Там же. С. 14.

[15] Там же. С. 10.

[16] Там же. С. 11.

[17] Там же. С. 22.

[19] Зеленко В. Указ. соч. С. 1.

[21] Там же.

[23] Там же.

[24] Там же.

[25] Там же. С. 3.

[26] Жар-птица. Кн. 1/Рис. В. П. Белкина, С. В. Чехонина, М. В. Добужинского, А. А. Радакова. СПб.: Шиповник, 1912. (Авторы текстов: Саша Черный, А. Н. Толстой, К. И. Чуковский и другие. Переплет по рис. С. Ю. Судейкина. Это первый сборник из неосуществленной детской серии петербургского издательства с символистским уклоном "Шиповник", существовавшего в 1906 - 1917 гг.).

[27] Указ. соч. С. 17.

[28] Там же. С. 16-17.

[29] Там же. С. 19.

[30] Там же. С. 17.

[32] Там же. С. 27.

[33] Там же. С. 26.

[34] Там же. С. 29.

[35] П. С. Соловьева (Allegro) - дочь (12-й, последний, ребенок в семье) историка С. М. Соловьева, сестра философа Вл. Соловьева.

[36] Автобиографическая заметка//Русская литература ХХ в. 1810 - 1910. Т. 3, кн. 8. М., 1916. С. 164-171 (2-е изд. Т. 2. М., 2000. С. 300.).

[37] Там же. С. 170.

[38] Чуковский К. Указ. соч. С. 34.

[40] Там же. С. 34.

[41] Там же. С. 38.

[42] Там же.

[43] См.: Н. Ш.

Раздел сайта:
Главная