Иванова Евгения, Чуковская Елена: Оправдание Мойдодыра

Собирая два тома писем Чуковского для Собрания его сочинений, мы включили в состав 15 тома письмо К. И. Чуковского к И. В. Сталину от 17 апреля 1943 года, которое со ссылкой на Архив Президенте РФ в 1997 году впервые было опубликовано в журнале "Источник". Публикация в "Источнике" имела достаточно броское заглавие "Произвести тщательную чистку каждой школы", а также не менее броский подзаголовок "В письме И. В. Сталину Корней Чуковский предложил "изъять всех социально-опасных детей"". Далее следовал такой текст:

Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!

После долгих колебаний я наконец-то решился написать Вам это письмо. Его тема - советские дети.

Нужно быть слепым, чтобы не видеть, что в огромном своем большинстве они благородны и мужественны. Уже одно движение тимуровцев, подобного которому не существует нигде на земле, является великим триумфом всей нашей воспитательной системы.

Но именно потому, что я всей душой восхищаюсь невиданной в истории сплоченностью и нравственной силой наших детей, я считаю своим долгом советского писателя сказать Вам, что в условиях военного времени образовалась обширная группа детей, моральное разложение которых внушает мне большую тревогу.

Хуже всего то, что эти разложившиеся дети являются опасной заразой для своих товарищей по школе. Между тем школьные коллективы далеко не всегда имеют возможность избавиться от этих социально опасных детей.

Около месяца назад в Машковом переулке у меня на глазах был задержан карманный вор. Его привели в 66-е отделение милиции и там оказалось, что этот вор-профессионал, прошедший уголовную выучку, до сих пор как ни в чем не бывало учится в 613-й школе!

Он учится в школе, хотя милиции отлично известно, что он не только вор, но и насильник: еще недавно он ударил стулом по голове свою мать за то, что она не купила ему какой-то еды. Фамилия этого школьника Шагай. Я беседовал о нем с директором 613-й школы В. Н. Скрипченко и она сообщила мне, что он уже четвертый год находится во втором классе, попрошайничает, ворует, не хочет учиться, но она бессильна исключить его, так как РайОНО возражает против его исключения.

Я не осмелился бы писать Вам об этом случае, если бы он был единичным. Но, к сожалению, мне известно большое количество школ, где имеются социально опасные дети, которых необходимо оттуда изъять, чтобы не губить остальных.

Вот, например, 135-я школа Советского района. Школа неплохая. Большинство ее учеников - нравственно здоровые дети. Но в классе 3 "В" есть четверка - Валя Царицын, Юра Хромов, Миша Шаковцев, Апрелов, - представляющая резкий контраст со всем остальным коллективом. Самый безобидный из них Юра Хромов (с обманчивой наружностью тихони и паиньки) принес недавно в класс украденную им женскую сумочку.

В протоколах 83-го отделения милиции ученики этой школы фигурируют много раз. Сережа Королев, ученик 1-го класса "В", занимался карманными кражами в кинотеатре "Новости дня". Алеша Саликов, ученик 2-го класса "А", украл у кого-то продуктовые карточки. И т. д. и т. д.

Стоит провести один час в детской комнате любого отделения милиции, чтобы убедиться, как мало эффективны те меры, которые находятся в распоряжении милицейских сержантов - большей частью комсомолок 17-летнего возраста.

Комсомолки работают очень старательно, с большим педагогическим тактом, но вряд ли хоть один вор перестал воровать оттого, что ему в милиции прочитал наставление благородный и красноречивый сержант.

Особенно смущают меня проявления детской жестокости, которые я наблюдаю все чаще. В Ташкентском зоологическом саду я видел 10-летних мальчишек, которые бросали пригоршни пыли в глаза обезьянкам, чтобы обезьянки ослепли. И одна из них действительно ослепла. Мне рассказывали достоверные люди о школьниках, которые во время детского спектакля, воспользовавшись темнотою зрительного зала, стали стрелять из рогаток в актеров, - так что спектакль пришлось отменить.

Но как бы я ни возмущался проступками этих детей, я никогда не забываю, что в основе своей большинство из них - талантливые, смышленые, подлинно советские дети, которых нельзя не любить.

Они временно сбились с пути, но еще не поздно вернуть их к полезной, созидательной работе.

Для их необходимо раньше всего основать возможно больше трудколоний с суровым военным режимом типа колонии Антона Макаренко.

Режим в этих колониях должен быть гораздо более строг, чем в ремесленных училищах. Основное занятие колоний - земледельческий труд.

лучшие мастера этого дела, в том числе бывшие воспитанники колонии Макаренко.

При наличии этих колоний можно произвести тщательную чистку каждой школы: изъять оттуда всех социально опасных детей и тем спасти от заразы основные кадры учащихся. А хулиганов - в колонии, чтобы по прошествии определенного срока сделать из них добросовестных, дисциплинированных и трудолюбивых советских людей!

Может быть, мой проект непрактичен. Дело не в проекте, а в том, чтобы сигнализировать Вам об опасности морального загнивания, которая грозит нашим детям в тяжелых условиях войны.

Прежде чем я позволил себе обратиться к Вам с этим письмом, я обращался в разные инстанции, но решительно ничего не добился. Зная, как близко к сердцу принимаете Вы судьбы детей и подростков, я не сомневаюсь, что Вы, при всех Ваших титанически огромных трудах, незамедлительно примете мудрые меры для коренного разрешения этой грозной проблемы.

С глубоким почитанием

¹

могло быть написано Чуковским. Тут обращает на себя внимание его дневниковая запись 5 марта 1943 года: "Вчера у Екатерины Павловны Пешковой… На улице столкновение с 11-летним бандитом"² . Е. П. Пешкова, первая жена М. Горького, жила в Машковом переулке, упоминание в письме: "Около месяца назад в Машковом переулке у меня на глазах был задержан карманный вор" - вполне могло относиться к этому эпизоду. Затем упоминалось и 66-е отделение милиции, и 613-я школа, в которой мог побывать Чуковский, разбираясь в этом деле. Мог он узнать от директора В. Н. Скрипченко, что напавший на него школьник Шагай "не только вор, но и насильник: еще недавно он ударил стулом по голове свою мать за то, что она не купила ему какой-то еды", и что "он уже четвертый год находится во втором классе, попрошайничает, ворует, не хочет учиться, но она бессильна исключить его, так как РайОНО возражает против его исключения".

Вполне вероятно также, что Чуковский оставил заявление в милицию, чтобы помочь педагогам 613-й школы справиться с этим "вором-профессионалом, прошедшим уголовную выучку".

Со школой Чуковский постоянно соприкасался во время своих выступлений, 29 апреля в его дневнике записано: "Мне как и зимой 1941/1942 гг. приходится добывать себе пропитание ежедневными выступлениями перед детьми или взрослыми"³

Но с другой стороны, собрав в двух томах около тысячи писем Чуковского, трудно было представить себе, что ему могли принадлежать такие словесные перлы: "можно произвести тщательную чистку каждой школы", "изъять… социально опасных детей", "спасти от заразы основные кадры учащихся", "сигнализировать Вам об опасности морального загнивания, которая грозит нашим детям в тяжелых условиях войны" и т. д. Даже если бы это было коллективное письмо и подпись Чуковского была одной из нескольких, невозможно подумать, что он не попытался бы истребить этот канцелярит, борьбе с которым посвятил жизнь, и эти людоедские призывы, идущие вразрез со всей, если можно так выразится, "педагогикой" Чуковского. Очевидно был подготовлен текст, в котором начало письма написано Чуковским (или записано какое-то его выступление), а предлагаемые меры добавлены неизвестным автором. Весь текст вероятно собирались приписать Чуковскому как человеку, имеющему авторитет в этой области.

Неудивительно, что публикация письма Чуковского в журнале "Источник" сразу получила отклик: критик В. В. Кожинов, в неоднократно переиздававшейся статье не без злорадства упоминал "послание Корнея Чуковского Сталину, настоятельно предлагавшее создать ""трудколонии c суровым военным режимом" для "социально опасных" детей, начиная с семилетнего возраста..."⁴

В единственной рецензии на тома писем единственным подробно изложенным и даже процитированным текстом оказалось это злополучное письмо и высказывалось такое мнение: "Что же это такое? Невозможно же допустить… что Мойдодыр сдает Крокодилу живых мальчиков. А вы пробовали просуществовать этак с полстолетия… врытым в землю по пояс - чтобы, значит, не возвышался? Не то удивительно, что башню сносило, как шляпу, - а то, что он исхитрялся ее ловить"⁵.

Это был второй после В. Кожинова печатный отклик на письмо, и при всех оговорках позиция Чуковского получила здесь вполне определенную квалификацию: "Мойдодыр сдает Крокодилу живых мальчиков". Не менее остро прореагировал интернет, где сразу возникло весьма бурное и продолжающееся по сегодняшний день обсуждение письма, возмутительного для одних и объяснимого для других.

Письмо плохо согласовывалось с жизненной ситуацией Чуковского этого времени: он только 2 февраля 1943 г. вернулся из эвакуации в Ташкенте и едва начал входить в московскую жизнь. Вскоре он получил серьезный удар: была запрещена сказка "Одолеем Бармалея", о чем он узнал 10 марта 1943 года. Начались хлопоты за спасение сказки, продолжавшиеся до марта 1944 года, когда в "Правде" появилась разгромная статья П. Юдина, поставившая крест на ее публикациях⁶.

Обращает на себя внимание и запись в дневнике от 2 июня: "О сказке еще никакого решения… Был сегодня у Толстого. У него такая же история с "Иоанном Грозным". Никто не решается сказать, можно ли ставить пьесу или нет… В конце концов он сегодня написал письмо Иосифу Виссарионовичу"⁷. Довольно странно, что упомянув о том, что Алексей Толстой написал письмо Сталину, Чуковский ни словом не обмолвился в дневнике о том, что сам всего два с небольшим месяца писал Сталину по другому поводу.

Одним словом, попытка как-то вписать письмо в биографию Чуковского этого времени окончилась ничем, и потому в комментариях Е. В. Ивановой к письму в Т. 15 Собрания сочинений о нем достаточно осторожно было сказано: "Восстановить историю этого письма пока не удается… В архиве Чуковского никаких подготовительных материалов не найдено. Содержание письма позволяет предположить, что оно было написано по просьбе каких-то педагогов"⁸.

Ожесточенность споров и оценок в прессе и в Интернете только укрепляли убеждение, что с этим письмом что-то не так, что-то в судьбе этих трех страничек надо выяснить, тем более, что в спор о них вступило поколение, выросшее на сказках Чуковского. И это заставило углубиться в историю возникновения этого документа.

"Источник" была сделана со ссылкой на Архив Президента РФ, туда мы и решили обратиться за разрешением ознакомиться с оригиналом письма. Нам ответили, что соответствующий фонд из Архива Президента к этому моменту передан в РАСП, откуда нам и была выдана факсимильная копия документа, послужившего основой для публикации. Вот тут-то и содержалась по существу разгадка: это оказались три листа машинописного текста без какой-либо правки и БЕЗ ПОДПИСИ ЧУКОВСКОГО!!! Начальник департамента Архива Президента А. Степанов в ответ на новый запрос сообщил: "Сведений о способе поступления, регистрации и входящих номерах письма не имеется, как и каких-либо резолютивных надписей… Публикация 1997 года подготовлена ныне покойным сотрудником Архива Президента Российской Федерации" (ответ от 6 июля 2011 г.)

На просьбу сообщить его фамилию нам ответили отказом.

Прежние сомнения, касающиеся стиля письма и содержащихся в нем предложений превратились в уверенность, что никакого письма Сталину Чуковский не писал, и можно только удивляться легкомыслию архивистов-публикаторов, которые неавторизованную машинопись, не имеющую обычной для личных писем регистрации, опубликовали как достоверный документ! Публикаторы журнала "Источник" не обратили внимания сами и, главное, не сообщили читателю, что какие-либо признаки того, что Чуковский видел этот документ отсутствуют, они не упомянули, что публикуют неавторизованную машинописную копию неизвестного происхождения и подобные документы имеют в лучшем случае статус "дубиа".

Нам же, как публикаторам наследия Чуковского, остается только констатировать, что "Источник" нас подвел, оказался мутным, и приходится теперь ломать голову, как извлечь уже опубликованное лже-письмо Чуковского к Сталину из тома 15 Собрания сочинений, и принести извинение нашим читателям, за то, что всю эту исследовательскую работу нам не пришло в голову осуществить раньше.

Евгения Иванова

1 М. Терра-Книжный клуб. 2009. Т. 15, с. 343-346.

2 Т. 13. С. 66.

3 Т. 13. С. 68.

4 В. В. Кожинов. Загадочные страницы истории ХХ века. Кн. 2: "Сталин, Хрущев и госбезопасность". Гл. 7.

6 П. Юдин. Пошлая и вредная стряпня К. Чуковского // Правда. 1944. 1 марта. О причинах появления это статьи подробнее см.: Т. 13. С. 550.

8 Т. 15. С. 345.