Канунникова Ольга, Крючков Павел: Последняя роль Чуковского

Русская мысль (Париж), 4298
23. 12. 1999

Летом 1999 г. в переделкинском доме Корнея Чуковского побывали астрономы из Крыма. Прямо на крыльце дачи, под птичий щебет и скрип старых сосен, ученые передали сотрудникам музея оригинал почетного свидетельства Академии наук о присвоении названия малой планете, существовавшей ранее только под номером 3094. В документе сказано: "Отныне эта неотъемлемая частица Солнечной системы будет именоваться CHUKOKКALA. Названа в честь Корнея Ивановича Чуковского. Имя взято по названию его альбома "Чукоккала". В "Чукоккале" оставили свои заметки, стихотворения и рисунки многие видные писатели, художники и другие деятели культуры..."

Сейчас, когда вы читаете эти строки, космическая "Чукоккала" неутомимо вращается вокруг Земли, или, цитируя запись в дневнике самого Чуковского, сделанную по другому поводу, ее "мотает в безвоздушном пространстве вокруг этой трагически нелепой планетки - с ее Шекспирами, Львами Толстыми, Чеховыми, Блоками, Шиллерами...".

"Чукоккала". На экране улыбается хозяин дома: "Вот - альбом, который мы назвали "Чукоккала". Вы, конечно, догадываетесь, почему: потому что моя фамилия - Чуковский. На "Чу" начинается она. А "Чукоккала" - потому что я жил в местечке Куоккала. Очень прошу вас запомнить это название и называть правильно, ударение на "о", "Чукоккала".

Судьба альманаха причудлива. Тридцать лет тому назад ушел из жизни его хозяин, участник и вдохновитель - Корней Чуковский. Он очень хотел видеть свой альбом изданным, еще с лета 1965 г. вместе с внучкой Еленой Чуковской готовил его к печати. Упомянул о своей мечте в некоторых интервью. Однако незадолго до смерти, отвечая интересующемуся читателю, заключал в письме: "Издательство... так загромождено очередной работой, что трудиться над "Чукоккалой" ему приходится лишь урывками. При таких темпах "Чукоккала" выйдет лишь в 1979 году - до которого я едва ли доживу..."

Корней Иванович невольно оказался пророком: "Чукоккала" действительно вышла в 1979 г., ровно через неделю после того, как астрономы открыли малую планету.

Однако это был не совсем тот альманах. Это было его пусть и достойное, но подобие, наилучший из компромиссов, возможных во время "застоя". И все же контрабандных книжных вылазок, подобных этой, уходящая эпоха знала не много. Добавим, что большая часть тиража была немедленно отправлена за рубеж. В начале перестройки журнал "Наше наследие" опубликовал статью Елены Чуковской "Мемуар о "Чукоккале"", написанную в 1980-м, через год после выхода книги. К публикации прилагались неопубликованные автографы из "Чукоккалы": Блок, Ахматова, Мандельштам, Гумилев, Набоков, Солженицын...

Полной "Чукоккалы" мы не видели до сих пор (в настоящее время издательство "Премьера" готовит к печати издание альманаха в полном виде. - Ред.).

Не дождавшись воспроизведения "Чукоккалы" типографским способом, Корней Иванович и здесь оказался находчивее себя самого. Он успел рассказать о ней и почитать из нее... перед кинокамерой, создав таким образом развернутую аннотацию альбома.

В апреле 1966 г. он отмечает в своем дневнике: "Пробую писать для Чукоккалы - о Сологубе; трудная тема. Вообще - по теперешним временам Чукоккала - сплошная нелегальщина. Она воскрешает Евреинова, Сологуба, Гумилева, Анненкова, Вячеслава Иванова и других замечательных людей, которых начальство предпочитает замалчивать. Что делать?.." А вот что: сняться с Чукоккалой в кино.

Правда, идея принадлежала не самому Чуковскому. Сценарий фильма написал поэт Евгений Рейн, режиссером стала Марианна Таврог. Тридцатиминутная картина вышла на экраны кинотеатров через два месяца после смерти писателя. Во время показа в зале звучали аплодисменты.

Съемки проходили в дни суда по делу о демонстрации 25 августа 1968 г. на Красной площади. В протоколах фигурировал отзыв Чуковского о стихах одного из августовских "декабристов" - поэта Вадима Делоне.

"Среда 9. Октябрь. Комната моя заполнена юпитерами, камерами. Сегодня меня снимали для "Чукоккалы". Так как такие съемки ничуть не затрудняют меня и весь персонал очень симпатичен, я нисколько не утомлен от болтовни перед камерой. Это гораздо легче, чем писать... Сегодня второй день суда над Делоне, Даниэль [Ларисой Богораз], Павликом [Литвиновым].

Милый Александр Исаевич написал мне большое письмо о том, что он нагрянет на Переделкино вскоре, чему я очень рад..."

Это был фильм для взрослых. Кроме Чуковского, в нем никто не участвовал, если не считать десятисекундную куоккальскую кинохронику, запечатлевшую живого Репина.

Корней Иванович сидит в своем переделкинском кабинете и рассказывает о своем альманахе. А зрители видят: то его дом в Куоккале (тогда еще целый), то листы альманаха, то самого Чуковского... Сюжет с закапыванием "Чукоккалы" во время войны на переделкинском участке иллюстрирован показом березы, скамьи и фигурой самого хозяина альманаха. Корней Иванович прогуливается по участку, не то вспоминая то самое место, не то подыскивая его как бы из того времени. Как этот фильм вышел в свет, до сих пор непонятно.

"Это было время, о котором сейчас даже странно говорить, - рассказывает режиссер фильма Марианна Таврог. - Например, нельзя было читать ненапечатанные произведения, считалось невозможным иметь какие-то рукописи и переписывать их... Однако нам очень хотелось, чтобы Корней Иванович сказал о главном - об атмосфере, в которой создавалась "Чукоккала". И мы попросили его об этом... Он был человеком очень умным, ироничным, и сказал сразу: "Ну, все равно у вас это выкинут, зачем же мы будем тратить время и снимать?"

Но тем не менее появился такой сюжет... про любовь друг к другу. И чтобы это осталось в картине, он подкрепил свои слова фигурой Горького..."

Процитируем этот самый эпизод "про любовь" дословно.

"Когда я перелистываю свою "Чукоккалу", я вижу главное: что она могла создаться только потому, что существовало такое содружество поэтов, художников, музыкантов... Все мы, вот как я вижу, любили друг друга, и мы верили друг другу. В этом была главная особенность этого странного, может быть, теперь альманаха... Так было принято тогда: любить друг друга, верить друг другу и, главное, сочувствовать каждому успеху каждого другого человека. Мы читали друг другу эти произведения... Особенно нежно, можно сказать, относился к этому Горький, Алексей Максимович. Это было для него открытие, что существует такой альбом. Он не только сам в нем охотно участвовал, но и других побуждал: "А что же вы ничего не написали в "Чукоккалу", постоянно говорил он...".

"точкой опоры" этого тридцатиминутного фильма-монолога.

"Интеллигенция ходила на просмотр фильма, где явственно ощущался "глоток свободы", - говорит писатель и звукоархивист Лев Шилов. - И я вам точно скажу, в каком месте это чувствовалось больше всего: там, где Чуковский говорит, что "мы любили друг друга и радовались друг другу"... На фоне взаимных писательских обвинений и зубодробительных статей с "обязательным разоблачением" это выглядело неожиданно.

Актерский талант Корнея Ивановича был многомерным. Вот Чуковский - сам по себе, вспоминает о чем-то или о ком-то. Вот он - уже в образе рассказчика. А вот оценивает самого рассказчика. Такая стереоскопичность главного персонажа делает весь фильм необыкновенно привлекательным".

Говоря о заслуге режиссера "Чукоккалы", приведем реплику ангела-хранителя из племени замполитов - поэта Бориса Слуцкого, - из его статьи ""Чукоккала" заговорила". Эта статья, опубликованная в журнале "Советский экран" (1970), была едва ли не единственной рецензией на фильм. Завершая обстоятельный разбор и представление картины, Слуцкий сказал и о режиссере: "Ее мастерство в том, что никакого мастерства не видно. Зритель забывает о посредниках, связавших его с Чуковским. Тем больше чести для посредников!.."

"Чукоккала" Корней Иванович не только "сыграл главную роль" - он стал его соредактором и даже сорежиссером. В звуковом архиве Дома-музея хранится уникальная аудиозапись, сделанная во время съемок картины. Чуковский не знал, что микрофон по просьбе режиссера не отключали, и теперь мы слышим его реплики, шутки и даже дубли тех или иных эпизодов.

Вот он настойчиво предлагает режиссеру "разбавить" изображение "старичка" фотографиями репинского дома и вообще просит крупные планы при монтаже почаще перебивать мелкими. "Я люблю разнообразие", - соглашается Марианна Таврог. "Вы любите разнообразие?! - мгновенно парирует Чуковский. - Сколько же лет вы замужем?.."

"подпольная" запись запечатлела трогательный момент, когда Корней Иванович полушутливо "выклянчивает" повышенный гонорар. Однако за этим ерничаньем слышна, как нам кажется, очень серьезная интонация: "Вы говорите, что больше всех получает Игорь Ильинский? Пятьдесят рублей за съемочный день? А я - когда ко мне приходят с просьбами, всегда даю именно по пятьдесят - что же я, за письменным столом пятидесяти рублей не заработаю?. Но слушайте, ведь Ильинский читает чужие тексты, а это - тексты из моей "Чукоккалы"... Вы уж там похлопочите... Вы думаете, я шучу? (Переходит на шепот.) У меня сейчас шесть книг не идет - "Чукоккала" не идет, шестой том собрания не идет... Умоляю, похлопочите, семья большая..."

Что касается редактуры, то однажды мы сравнили бытовую сценку Леонида Утесова, озвученную Чуковским в фильме, с тем текстом, который действительно записан в "Чукоккале". Удивительно, но факт: Корней Иванович начисто переписал для фильма утесовский текст, сделал его упругим, законченным, ритмичным, заставил его звучать.

"Чукоккалы" "проговорилась" в нашей беседе о принципе, по которому она выбирала героев для своих фильмов: "Мне очень хотелось рассказывать о таких талантливых людях, которые были бы интересными личностями и - обязательное условие - глубоко порядочными во всех своих проявлениях. Во мне живет наивная мысль: вдруг, если какие-то зрители это посмотрят, они чуть-чуть станут лучше. В эту идею я верю до сих пор, проработав в кинематографе сорок пять лет..."

Сегодняшнему широкому читателю слово "Чукоккала", возможно, более известно, чем сам рукописный альманах. Оно встречается в названиях театральных постановок, детских праздников и даже... на обертках кондитерских изделий. Кому-то оно может показаться непонятной загадкой, шуткой, литературным ребусом.

Может, это действительно собрание понятных современникам остроумных шуток и понятных потомкам трагических реприз? Литературный (и человеческий) памятник веку? "Пир богов" или "пир во время чумы"? Или все это вместе и есть "Чукоккала"?

расхожая метафора из языка недавно ушедшей от нас эпохи - впечатление одного из первых наших космонавтов: "Какая же она маленькая…" А теперь вот, оказывается, говоря словами Чуковского, "вокруг трагически нелепой планетки" вращается ее космический двойник - всего четырнадцати километров в диаметре, с таким замечательно-странным, слегка подпрыгивающим именем. И еще: только в одной точке земного шара легендарный фильм об альманахе демонстрируется каждый день. В Переделкине, в доме хозяина "Чукоккалы".