| Приглашаем посетить сайт |
|
Высоцкий (vysotskiy-lit.ru)
|
Альманах "МОРИЯ", № 5
2006
Несколько лет назад коллекция Одесского литературного музея пополнилась новыми, очень ценными материалами - письмами писателей, чья жизнь и творчество неразрывно связаны с нашим городом.
Этот дар - музею, а значит, и городу, и исследователям творчества писателей - сделала Юлия Иосифовна Рухлина. Подаренные ею письма являются частью семейного архива и попали в эту семью не случайно. Дело в том, что отец Юлии Иосифовны - Портной Иосиф Лазаревич, был по профессии историком и всю жизнь изучал историю Одессы. Окончив в 1940 году исторический факультет Одесского университета и в 1947 - историко-архивную аспирантуру при Центральном Историческом архиве Украины, он работал в Архивном управлении Одесской области, а затем преподавал. Сначала в Одесском университете, а потом в Акмолинском сельхозинституте и, наконец, в Карагандинском политехническом институте.1
Диапазон исследований Иосифа Портного был достаточно широким, и часть его работ была опубликована. Среди них ряд статей о жизни лейтенанта Шмидта и революции 1905-1907 годов, о студенческом движении в Одессе в начале ХХ века и истории города в годы Второй мировой войны, а также материалы по архивоведению.
Судя по переписке, которую он вел с писателями, наибольшее внимание Иосиф Портной уделял изучению двух тем: восстанию на броненосце "Князь Потемкин-Таврический" в июне 1905 года и истории Одессы в период обороны и оккупации в 1941-1944 годах.2
Скорее всего, переписка с писателями была связана с выходом в свет книг, которые перекликались с темами его исследований. К такому выводу приходишь, читая эти письма, где, как правило, содержатся ответы на вопросы, задаваемые Портным своим адресатам. И наоборот…
В настоящей публикации речь пойдет о двух письмах Корнея Ивановича Чуковского, причем одно из них датировано, и даже сохранился конверт, а другое - без даты.
В 1958 году Иосиф Лазаревич переезжает из Одессы в город Акмолинск в Казахстане, куда и было адресовано одно из писем Чуковского. Причем, из содержания видно, что это не первое письмо Чуковского, написанное Иосифу Портному. Приведу полный текст письма, условно обозначив его №1:
"Многоуважаемый Иосиф Лазаревич.
Вы сделали сразу два добрых дела: сообщили мне адрес сына Вл. Фед. Лазурского и приголубили мою бедную книгу "Из воспоминаний". К сыну В. Ф. мне как-то неловко обращаться, - я не знаю его имени; вряд ли он согласится прислать мне "Летопись" в Москву, а съездить к нему в Киев мне затруднительно. Я попрошу киевских друзей побывать у него - и сделать, если он разрешит, нужные мне выписки из "Летописи".
Книжку я называю бедной, так как это только эмбрион книжки, чертеж будущего здания. Я не имею права умереть, не рассказав о Короленко, Блоке, Брюсове, Кропоткине, Бунине, Тарле и многих других, с которыми мне посчастливилось "знаться". Я ведь и десятой доли не написал того, что обязан написать. А времени для этого у меня нет: мне 77 лет.
А книга о Чехове! Недописанная!
А очерки о современной американской литературе! О 1905 годе!
Сейчас я готовлю второе издание "Воспоминаний" - дополненное. Требую, чтобы издательство разрешило поместить в этой сильно дополненной книге портреты, иллюстрации, автографы. Книга будет вдвое толще. Тогда, может быть, она и в самом деле будет книгой полезной, нужной для советской молодежи.
И мне очень дорого, что даже в настоящем своем виде она не показалась Вам слишком плохой.
С искренним приветом,
К. Чуковский
Я получил Ваше письмо с большим запозданием".3
На конверте рукой Чуковского написаны адреса:
Комсомольская 20, кв. 16
И. Л. Портному
К. И. Чуковский. Москва К-9
ул. Горького 6, кв. 89.4
Письмо написано на листе с символикой Московского фестиваля молодежи и студентов в 1957 году, над которой, в верхней левой части листа, рукой Портного сделана пометка: "Получил 28/ХII 58 г.". Согласно этой надписи, а также штампу на конверте - "22. 12. 58" - письмо можно точно датировать декабрем 1958 года.
Дополнением к этому письму может служить публикация М. Добренко "Переписка К. И. Чуковского с акмолинцем". Она была помещена в одной из акмолинских газет, вырезка из которой сохранилась в архиве Иосифа Портного.
В публикации говорится: "Недавно вышла в свет книга
К. И. Чуковского "Из воспоминаний". В этой книге известный советский писатель и литературовед подробно рассказывает о своих встречах с И. Репиным, М. Горьким, В. Маяковским, В. Брюсовым,
Л. Андреевым, А. Кони, Б. Житковым, Ю. Тыняновым, о их жизни и творчестве.
Книга вызвала большой интерес у акмолинских читателей. Ее с увлечением прочитали многие преподаватели и студенты Акмолинского сельскохозяйственного института.
Преподаватель сельхозинститута, кандидат исторических наук И. Л. Портной написал писателю письмо, в котором поделился своими впечатлениями о его произведении.
На днях в Акмолинск пришло письмо из Москвы. Корней Иванович Чуковский горячо благодарит И. Л. Портного за внимание. Писатель рассказывает о том, что сейчас он продолжает работу над книгой "Из воспоминаний", делится своими творческими планами.
"…Я не имею права умереть, - пишет К. И. Чуковский, - не рассказав о Короленко, Блоке, Брюсове, Кропоткине, Бунине, Тарле, с которыми мне посчастливилось "знаться".
Я ведь и десятой доли не написал того, что обязан написать. А времени для этого у меня нет: мне 77 лет. А книга о Чехове недописанная! А очерки о современной американской литературе! О 1905 годе!
Сейчас я готовлю второе издание "Воспоминаний" - дополненное. Требую, чтобы издательство разрешило поместить в этой сильно дополненной книге портреты, иллюстрации, автографы. Книга будет полезной, нужной для советской молодежи.
И мне очень дорого, что даже в настоящем виде она не показалась Вам слишком плохой".5
Сравнительный анализ обоих текстов свидетельствует о несколько вольном изложении письма Чуковского автором публикации. Тем не менее, в ней присутствует информация, которая, в дальнейшем, может помочь выяснить очередность сохранившихся писем Чуковского к Портному. А возможно, и определить существование других писем писателя, не оказавшихся в архиве Портного, но намек на которые явно присутствует в письме под условным №1. Я имею ввиду ту часть письма, в которой говорится: "Вы сделали сразу два добрых дела: сообщили мне адрес сына Вл. Фед. Лазурского и приголубили мою бедную книгу "Из воспоминаний". К сыну В. Ф. мне как-то неловко обращаться, - я не знаю его имени; вряд ли он согласится прислать мне "Летопись" в Москву, а съездить к нему в Киев мне затруднительно. Я попрошу киевских друзей побывать у него - и сделать, если он разрешит, нужные мне выписки из "Летописи"...".
В архиве Иосифа Портного сохранилось еще одно письмо Корнея Чуковского. В нем описываются некоторые биографические факты жизни писателя в Одессе и Ленинграде. Учитывая то, что в дальнейшем придется ссылаться на оба письма и во избежание путаницы, второе письмо будет обозначено под № 2:
"Многоуважаемый Иосиф Лазаревич.
Ваше письмо ко мне основано на недоразумении: журнал "Сигнал" издавался мною в Ленинграде. Вашего вопроса о том, кто такая Ольга Чюмина, я не понимаю. Не сомневаюсь, что Вам известны и сборники ее стихов, и ее переводы поэм Кольриджа, и ее политические стихотворения в "Товарище" 1905-1906 г. г.
"Сигнала" широко отразилась в тогдашней прессе. (Меня судили по 128, 129, 103 и 106 ст. Угол<овного> Улож<ения>).
В Одессе я был в 1905 г. до осени. Видел восстание "Потемкина" и написал о нем две корреспонденции в "Биржевые Ведомости" (очевидно, они отмечены в библиографии). Вместе с артистом Ходотовым и одним студентом, при содействии Сергея Уточкина, - я побывал на восставшем "Потемкине" - у нас было неверное сведение, будто на Потемкине нет воды для питья, мы отправились в гавань, купили у квасника бочку кваса (за 8 рублей, часть которых тут же собрала сочувствующая нам публика в придачу к тем трем рублям, которые оказались у Уточкина) - взяли лодку у какого-то грека (который отказался взять у нас деньги за проезд) и отправились на броненосец. С нами был какой-то студент, фамилию которого я забыл. Ходотов в своих воспоминаниях (как Вы, несомненно, знаете) описывает этот эпизод; но, к сожалению, очень неточно. Те слова, кот<орые> он приписывает мне, на самом деле выкрикивал этот студент. На броненосце было торжественное настроение, величавое, бодрое. На шканцах шел митинг, но нас не пустили туда. Нам удалось побеседовать только с теми матросами, которые стояли у лестницы (трапа). Они просили нас переслать письма их родным - что мы потом и выполнили. По молодости лет я десятки раз бегал потайными путями из гавани в город и обратно.
Странно, что Вы, историк 1905 г., не знаете даже книги В. Боцяновского, где, кажется, изложена история "Сигнала"... Не сомневаюсь, что комплект этого журнала есть и в Ленинской, и в "Музее Революции". Но,
повторяю, он не имеет никакого отношения к Одессе.
Уважающий Вас
К. Чуковский".
М., Горького 6, кв. 89.6
Письмо написано на обычной бумаге, и в нем нет никаких указаний ни на время написания, ни на адрес получателя. Конверт от письма не сохранился. Однако, если сопоставить некоторые фрагменты обоих писем, то, возможно, удастся определить: когда было написано это письмо и на какой адрес отослано - еще в Одессу или уже в Акмолинск.
Итак, версия первая.
Из содержания писем видно, что они не только перекликаются с материалами, вошедшими в книгу Чуковского "Из воспоминаний", но в первом из них речь идет непосредственно о ней. В отличие от второго письма, в котором, помимо дополнительной информации к очерку "1905, июнь", вошедшей в книгу "Из воспоминаний", есть ряд вопросов, которые не имеют к ней никакого отношения. Это часть письма, где речь идет о журнале "Сигнал", издаваемом Чуковским в Петербурге после его отъезда из Одессы. В этом контексте упоминается поэтесса Ольга Чюмина, о которой Чуковский писал в очерке "Сигнал" вошедшем в Собрание сочинений Чуковского и изданном в 1965 году.
Во втором томе сочинений очерк "Сигнал" помещен сразу после "1905, июнь", текст которого перепечатан из книги "Из воспоминаний". Кроме того, воспоминания Чуковского о работе в журнале "Сигнал", были даны отдельной публикацией в еженедельнике "Литературная Россия" в феврале 1964 года.7
Если проанализировать содержание этого письма, то можно увидеть, что Чуковский отвечает на конкретные вопросы Портного, но не дает никаких прямых указаний либо ссылок на название книги, побудившей Портного задать эти вопросы. Что позволяет сделать несколько предположений. Первое: возможно, Портной в своем письме сам называет источники, после знакомства с которыми у него возникли вопросы к писателю и, поэтому ссылаться на них Чуковскому не было смысла. Второе: одним из этих источников был очерк Чуковского "Сигнал". Учитывая то, что первая публикация "Сигнала" была сделана в 1964 году, мы можем сделать очень осторожный вывод: письмо № 2 по времени написания действительно является вторым из сохранившихся писем Чуковского к Портному. И, таким образом, мы можем датировать письмо № 2 либо 1964 годом, либо 1965-м.
Если же эти предположения верны, то тогда непонятны форма и тон этого письма Чуковского.
Внимательный читатель заметит, что тон письма № 2 разительно отличается от письма № 1. Особенно та его часть, в которой говорится о работе Чуковского в петербургском журнале "Сигнал" и о книге Боцяновского.8 Этот нюанс нельзя игнорировать, так как, на мой взгляд, это одна из подсказок, которая также может указывать на время написания письма № 2. И эта, вторая версия базируется, в основном, на эмоциональном факторе обоих писем.
Рискну предположить, что форма письма Чуковского, под условным номером 2, указывает на то, что он впервые отвечал Портному. А значит, это было и первое обращение историка к писателю, и носило определенный, скажем так, сугубо профессиональный характер. И, по-видимому, оно не имеет никакой привязки к изданным воспоминаниям Чуковского. Если исходить из того, что письмо было написано до выхода книги, то Чуковский, готовя книгу к изданию, мог бы упомянуть об этом. Тем не менее, никаких намеков на это в письме нет. Объяснений этому может быть несколько. Первое:
Чуковский ответил на вопросы Портного, не рассказывая о своих планах, скажем, из суеверных соображений. Второе: в ближайших планах писателя еще не было этой книги.
Именно поэтому письмо Чуковского было составлено в форме ответов на вопросы. И, возможно, поэтому тон письма несколько минорный. Хотя, нельзя исключать и так называемый человеческий фактор.
Если же принять во внимание, что книга "Из воспоминаний" была издана в 1958 году, и Портной покинул Одессу летом этого года, и письмо № 1 датировано декабрем этого же года, то вывод напрашивается сам собой: письмо № 2 было написано намного раньше. А значит, оно было отправлено на одесский адрес Иосифа Портного. Возможно, именно поэтому в семейном архиве не сохранился конверт от письма, затерявшись во время переезда.
Все это позволяет предположить, что письмо, представленное здесь вторым, на самом деле является первым, не только из числа сохранившихся писем Чуковского к Портному, но и первым с момента начала переписки.
Подтверждением этой гипотезы может служить опять-таки тональность, но уже письма под условным номером 1. Здесь видна и разница в обращении Чуковского к адресату, и его доверительное отношение, и искренняя признательность.
завязались деловые отношения: "Вы сделали сразу два добрых дела: сообщили мне адрес сына Вл. Фед. Лазурского и приголубили мою бедную книжку…". Во-вторых, содержание письма явно свидетельствует о том, что было еще хотя бы одно письмо. Ведь не мог же Портной по собственной инициативе послать Чуковскому адрес сына его одесского знакомого - В. Ф. Лазурского? Этому должна была предшествовать просьба писателя. А где, в свою очередь, Портной мог взять адрес В. В. Лазурского, как не в Одессе? Кроме того, в письме Чуковский делится своими планами на будущее, что, признаться, также говорит о долговременных отношениях.
И, наконец, последним аргументом в правильности этой версии могут служить воспоминания дочери Иосифа Портного - Юлии Рухлиной. Несмотря на юный возраст в то время, она помнит, что начало переписки было положено в Одессе. Причем, задолго до переезда в Акмолинск.
Конечно, все вышесказанное - только предположения. Подтверждение, либо опровержение данных версий можно сделать только при условии, что в архиве Корнея Чуковского сохранились письма самого Иосифа Портного. Тогда вопрос о датировке письма № 2 будет решен окончательно.
Сегодня же мы можем оперировать только известными и доступными, то есть опубликованными, материалами. И в первую очередь, что вполне естественно, стоит обратиться к книге Корнея Чуковского "Из воспоминаний", а именно к главе "1905, июнь". В ней автор очень подробно описывает события, которые происходили и в городе, и в гавани, где стоял броненосец "Потемкин". То есть, в данном случае есть смысл сравнить опубликованные воспоминания Чуковского с воспоминаниями в его письме. И здесь тоже найдется место для догадок и предположений. Для сравнения я выбрала тот фрагмент главы, который упоминается и в других источниках.
"<…> Мы возбуждены и болтливы. <…> Наскоро обменявшись бессвязными, очень горячими фразами, внезапно решаем сию же минуту отправиться в порт и добраться хоть бы вплавь до "Потемкина". Зачем - мы и сами не знаем. "Может быть, им нужна наша помощь?" - неуверенно говорит медицинский студент-первокурсник, красивый кавказец, и, словно стыдясь своих самонадеянных слов, умолкает.
Самый заметный в нашей компании - Николай Николаевич Ходотов, молодой, высокий и стройный актер петербургской императорской сцены, приехавший в Одессу на гастроли <…>. Он очень популярен среди молодежи, так как охотно выступает в концертах, сборы от которых идут большей частью на разные нелегальные надобности <…>.
Рядом с ним доктор Георгий Алексеевич Яблочков, тоже приезжий, в пенсне, с остроконечной бородкой, прекраснейший, скромнейший человек, бывший политический ссыльный, приятель Куприна, Бунина и других литераторов, автор нескольких рассказов и очерков. В последнюю минуту к нам присоединяются какой-то плюгавый художник с большой шевелюрой и еще один студент, никому не известный.
Мы гурьбой направляемся к лестнице. Лестница сплошь занята казаками, и в гавань уже не пройти. Но недаром я провел мальчишеские годы в Одессе и изучал город под руководством Житкова <…> я веду всю компанию <…> и путаными тропинками мы идем к эстакаде <…>.
Вступив на мол, мы <…> видим внизу на воде нарядную большую шаланду, предназначенную для увеселительных прогулок по гавани - до маяка и обратно. Шаланда покрыта ковром. Ее полуголый хозяин сидит тут же, над нею, на свае. Мы просим его подвезти нас к "Потемкину" <…>.
Неподалеку, шагах в тридцати, зеленая будка - квасня. Мы спешим туда - поговорить с квасником <…>. Яблочков, Ходотов и один из студентов, наиболее зажиточные в нашей компании, закупают оптом весь товар квасника. С английского или итальянского угольщика нам сбрасывают ворох запыленных мешков. Мы укладываем бутылки в мешки <…>. Лодочник берет с каждого из нас по сорок копеек и начинает грести по направлению к "Потемкину".
Мы объезжаем вокруг корабля - и благоговейно молчим.
Вдруг, к моему ужасу, наш плюгавый художник, до той поры не проронивший ни слова, машет своей плюгавой шляпенкой и, обращаясь к потемкинцам, во все горло орет:
- Здорово, ребята!
Это фамильярное "ребята" страшно возмущает меня. Я готов наброситься на крикуна с кулаками. Я угрожаю ему, что поверну наше суденышко в гавань, если он крикнет хоть слово. Он смущается и, желая поправиться, через минуту еще громче кричит:
- Не бойтесь, мы за вас!
Это выходит окончательно глупо - из маленькой скорлупы кричать одному из гигантов: "Не бойся!". Я круто поворачиваю руль и требую, чтобы лодочник вез нас обратно.
В эту минуту на трапе появляется какой-то студент, очень озабоченный, совсем молодой, и спрашивает у нас нетерпеливо и быстро:
- Привезли прокламации?
- Какие?
- Социал-демократической партии! - отчеканивает он тоненьким голосом.
- Нет, мы привезли только квасу, - говорим мы сконфуженно.
- Товарищ Ходотов?! - удивляется юноша, вглядываясь близорукими глазами в артиста, и тут же предлагает стоящему внизу часовому пустить его на борт корабля.
Но Ходотов не торопится воспользоваться его приглашением. Все же он "артист императорской сцены", принадлежащей к дворцовому ведомству, а кругом, как нарочно, слишком много свидетелей <…> и нет никакого сомнения, что среди них - соглядатаи. А может быть, он боится, что грек, высадив его на "Потемкине", оставит его там навсегда и предательски уедет вместе с нами? Как бы то ни было, он остается сидеть в нашей лодке, надвинув на глаза свою белую шляпу. Так как студент убежал, а часовому неведомо, кто из нас Ходотов, вместо него из лодки вступают на трап художник и юный кавказец. Часовой пропускает их вместе с мешками, за ними и я с такой же ношей <…>. Еле-еле добрались мы до палубы и, к своему огорчению, увидели одни только спины. Спины потемкинцев, которые, стоя тесным полукругом вдали, слушают какого-то оратора. Что он говорит, мы за дальностью расстояния не слышим. Когда же мы хотим подойти к нему ближе, нас останавливают: дальше нельзя.
Мы складываем наши мешки на палубе (матросы снизу принесли остальные), стоим над мешками и не знаем, что делать <…>.
<…>Мы направляемся к трапу, откуда-то снизу выбегает матрос со свернутым в треугольник письмом:
- Опусти в ящик… в городе…
И еще один, тоже с письмом. И еще один. И еще, и еще. Так и посыпались к нам корявые матросские письма, написанные впопыхах, на шершавых обрывках бумаги. Те, кто не успел написать, спешно сообщают нам адреса своих жен, матерей, братьев, сестер:
- Может, убьют, напишите (туда-то).
<…>С тяжелым чувством садимся мы в нашу шаланду и медленно плывем обратно к молу".9
Интересная деталь - в подстрочном примечании к этому эпизоду Чуковский пишет: "О нашей совместной поездке на "Потемкин" сохранился рассказ в книге мемуаров артиста Н. Н. Ходотова. Жаль только, что обращенное к потемкинцам восклицание бывшего с нами художника Ходотов, в силу какой-то странной аберрации памяти, приписал в своей книге мне".10
Об этом же он пишет и в письме № 2: "Ходотов в своих воспоминаниях (как Вы несомненно знаете) описывает этот эпизод; но, к сожалению, очень неточно. Те слова, которые он приписывает мне, на самом деле выкрикивал этот студент".
Чуковский.
Речь идет о книге мемуаров Николая Ходотова "Близкое - далекое", изданной в 1932 году. Приведу фрагмент из этой книги:
"Компанией мы решили на лодке подплыть к "Потемкину". Около броненосца все время сновали яхты, катера и лодки, но мы думали попасть на палубу свободного корабля. Больше всех был экзальтирован Чуковский, ни одну секунду не сидевший спокойно в лодке. Словно большая птица, он размахивал своими длинными руками: "Господа!.. - захлебываясь и подпрыгивая в лодке, говорил он нам. - Ведь это грандиозно! Мы накануне великих событий! С нами они, наши товарищи матросы. И мы плывем к ним… И они нас, конечно, примут!.." Подплывая к броненосцу, он не в силах был овладеть своим порывом, чуть не перевернул нас всех, сидящих в лодке, вскочив и закричав: "Братцы, братцы, вы за нас? Мы к вам, братцы, здравствуйте, братцы!" Кто-то из нас ему заметил: "Они не любят обращения "братцы", оно осточертело им в военном быту; не братцы, а товарищи".
"Да, да, товарищи. Спасибо вам! Вы делаете великое дело. Мы с вами, товарищи!.." - Но, несмотря на зажигательные слова энтузиаста, нас не пустили всех на борт, а только одного из нашей компании по разрешению Потемкинского комитета…".11
Сравнивая все эти тексты, посвященные одному и тому же событию, сразу видишь некоторые несоответствия в изложении как числа состава участников, с которыми Чуковский побывал на восставшем броненосце, так и в описании действий, предпринятых ими. Тем не менее, ни один из них нельзя игнорировать при изучении писем Корнея Чуковского.
приведу фрагмент из книги Г. Островского "Одесса, море, кино", где приводятся воспоминания Романа Кармена о рассказах его отца: "вместе с Корнеем Чуковским тайно, по ночам, возили восставшим матросам воду на броненосец. Это могло стоить им жизни…".12 Как следует из этого фрагмента, оказывается, был еще один участник поездки к броненосцу! Это одесский знакомый Чуковского - Лазарь Кармен, отец Романа Кармена.
Если же обратиться к опубликованному в 1991 году "Дневнику" Чуковского, то в нем мы не найдем описания поездки к восставшему броненосцу. Вот почему, читая письма Чуковского, можно предположить, что они являются неоспоримым документом и дополнением к известным фактам жизни писателя.
Хотя… Хотя в том же "Дневнике" Чуковского есть такие строки: "… Все мои письма (за исключением некоторых писем к жене), все письма ко всем - фальшивы, фальцетны, неискренни…".
Вот так… И что делать с этим замечанием писателя, когда читаешь его письма? Иногда думаешь - лучше бы этого не знать, и тогда, - ты бы просто радовался новой находке, вчитывался бы в каждое слово и верил бы ему, как документу эпохи. И не было бы никаких сомнений, относительно достоверности изложенных фактов. И не пришлось бы подтверждать или опровергать то или иное утверждение. В том числе и это, касающееся неискренности его писем.
во-первых, они достаточно информативны и эмоциональны, а во-вторых, адресованы ученому-историку.
В этом небольшом, скажем так, предварительном обзоре писем Корнея Чуковского я обозначила только несколько аспектов, которые в дальнейшем могут быть, вернее - должны быть развернуты, расшифрованы и полностью опубликованы. Основная задача настоящей публикации - ввести в научный оборот неизвестные письма Чуковского. Тем более, что письма содержат малоизвестную информацию, которая напрямую связана с творческой деятельностью
Корнея Ивановича Чуковского.
Примечания:
Письма К. И. Чуковского публикуются впервые.
<…> помещены коррективы, сделанные автором статьи.
1 Подробнее об Иосифе Портном в журнале "Мигдаль", № 19, 2002 г., в статье Л. Мельниченко "Подарок из недавнего прошлого"; (www.migdal.ru).
2 К известным публикациям Иосифа Портного о восстании на броненосце относятся статьи:
- "К июньскому восстанию 1905 г. в Черноморском флоте" - сборник "Одеський державний унiверситет. Труди Iсторичного факультета", т. 1, Одесса, 1939 г.;
- "Восстание на броненосце "Кн. Потемкин-Таврический" - "Военно-исторический журнал", № 6 (11), июнь 1940 г.;
"Материалы и документы к Ш главе Краткого Курса Истории ВКП/б/", Лениздат, 1941 г.
3 ОЛМ. ПИ - 2626.
В письме речь идет о сыне одесского знакомого Чуковского - Лазурского Владимира Федоровича. Он был искусствоведом, литературоведом, профессором Новороссийского университета.
Его сын - Лазурский Вадим Владимирович - художник.
4 ОЛМ. ПИ - 2627.
5
6 ОЛМ. ПИ - 2625.
7 Еженедельник "Литературная Россия", 1964, №№ 8 и 9.
8 Фамилия "В. Боцяновский" восстановлена автором статьи, так как в письме фрагмент фамилии залит чернилами.
В перечне работ В. Боцяновского нет указаний на упомянутую Чуковским. - См. "Русские писатели 1800-1917". Биографический словарь. М., 1989. Однако, в записях Чуковского за 1925 г. читаем: "…Сейчас вышла книга Боцяновского о 1905 годе. Там была заметка обо мне…". - К. Чуковский. "Дневник 1901-1929", М., 1991 г.
9 "Из воспоминаний", М., 1959 г.
10 "Близкое-далекое". М. -Л., 1932 г.
11 Н. Ходотов. "Близкое-далекое". Л. -М., 1962 г.
12 Г. Островский. "Одесса, море, кино". - Од., 1989. Речь идет об отце Романа Кармена - Лазаре Осиповиче Кармене - писателе, одесском знакомом Чуковского.
Именной указатель:
(1871-1919) - писатель
Блок Александр Александрович (1880-1921) - поэт
Боцяновский Владимир Феофилович
Брюсов Валерий Яковлевич (1873-1924) - поэт
Бунин Иван Алексеевич (1870-1953) -писатель
(1868-1936) - писатель
Житков Борис Степанович (1882-1938) - писатель
Кармен Лазарь Осипович
Кармен Роман Лазаревич
Кольридж Самуель (1772-1834) - английский поэт
(1844-1927) - юрист, писатель, общественный деятель
Короленко Владимир Галактионович (1853-1921) - писатель
Кропоткин Петр Алексеевич
Куприн Александр Иванович (1870-1938) - писатель
Лазурский Владимир Федорович (1869-1947) - искусствовед, литературовед. В некоторых источниках год смерти В. Ф. Лазурского указан - 1943.
(1909-1993) - художник
Маяковский Владимир Владимирович (1893-1930) - поэт
Островский Георгий Лазаревич
Портной Иосиф Лазаревич (1916 -1989) - историк, архивист.
(1844-1930) - художник
(1875-1955) - историк, публицист
Тынянов Юрий Николаевич (1874-1943) - писатель, литературовед
Уточкин Сергей Исаевич
Ходотов Николай Николаевич (1878-1932) - драматический актер
Чехов Антон Павлович (1860-1904) - писатель
(1882-1969) - исследователь, писатель.
Чюмина Ольга Николаевна (1862-1909) - поэтесса
В некоторых источниках год рождения Чюминой указан
Шмидт Петр Петрович (1867-1906) - командир крейсера "Очаков"
Яблочков Георгий Алексеевич
| Главная |