| Приглашаем посетить сайт |
|
Гончаров (goncharov.lit-info.ru)
|
Еврейский мир
21 Марта 2007
«Я кланяюсь тому, чья лира
Воспела звучно Мойдодыра.
С тобой справляют юбилей
И Айболит, и Бармалей,
И очень бойкая старуха
Под кличкой
«Муха-Цокотуха»...»
Самуил Маршак
В марте нынешнего года в семье Чуковских отмечают сразу два юбилея: 125 лет со дня рождения знаменитого Деда Корнея (1882 -1969 гг.) и 100-летие со дня рождения его любимой дочери - писательницы Лидии Чуковской (1907 - 1996 гг.).
На самом деле, Корней Чуковский - это литературный псевдоним, который писатель взял себе, преобразовав фамилию матери - Екатерины Осиповны Корнейчуковой. Отец писателя - Эммануил Соломонович Левинсон, сын владельца типографий, не мог оформить официальный брак, ибо для этого было необходимо принять православие.
«Я родился в Петербурге, - писал Чуковский, - после чего мой отец, петербургский студент, покинул мою мать, крестьянку Полтавской губернии, и она с двумя детьми переехала на житьё в Одессу. Вероятно, в начале отец давал ей деньги на воспитание детей: меня отдали в Одесскую гимназию...» (Старшая сестра - Мария Эммануиловна Корнейчукова - тоже училась в гимназии.)
Положение незаконнорожденного стало предметом тяжёлых переживаний будущего писателя на многие годы.
«У меня никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед, - писал он в дневнике, - а в документах страшные слова: сын крестьянки, девицы такой-то... Я этих документов до того боялся, что сам их никогда не читал... Я как незаконнорожденный не имел даже национальности... (Кто я - еврей, русский, украинец?»)
Его мать всю жизнь любила отца своих детей и потому никогда не выходила замуж, а в доме всегда висел портрет бородатого мужчины.
Через много лет дочь Чуковского - Лидия вспоминала, что однажды отец привёз деда в Куоккала (ныне Репино), где они жили в ту пору (1914 г.). Думали, что дед погостит несколько дней, но отец неожиданно предложил ему срочно покинуть дом.
У Эммануила Левинсона была и законная дочь (младше Чуковского), по замужеству - Рохлина. Она получила медицинское образование во Франции и работала начальником санэпидстанции в Баку, здесь же в 1923 году её убили. А её мужа - Абрама Рохлина - расстреляли в конце 30-х. Их сын Владимир, когда ему было 16 лет, искал встречи со своим родственником Чуковским, но всё же они никогда не увиделись.
Владимир Абрамович Рохлин стал выдающимся советским математиком, впоследствии он иммигрировал в США.*
Драматическая семейная ситуация не оттолкнула Чуковского от евреев, к которым он всегда испытывал тягу. Антисемитизм воспринимал болезненно, как личное оскорбление. В Дневнике, который вышел под редакцией внучки - Елены Цезаревны Чуковской, дочери Лидии, - на эту тему есть целый ряд записей. Например, отдыхая в 1964 году в Барвихе, Чуковский пишет:
«У меня такое впечатление, будто какая-то пьяная личность рыгнула мне в лицо. Нет, это слишком мягко. Явился из Минска некий Цитович и заявил, подмигивая, что у Первухина и Ворошилова жёны - еврейки, что у Маршака (как еврея) нет чувства родины, что в юности он был сионистом, что настоящая фамилия Аркадия Аверченко - Лифшиц, что А. Ф. Кони (знаменитый академик и адвокат) на самом деле Кон, и т. п.»
Прочитав автобиографию Ю. Н. Тынянова, Чуковский записал:
«В книге нигде не говорится, что Тынянов был евреем. Между тем та тончайшая интеллигентность, которая царит в его «Вазир Мухтаре», чаще всего свойственна еврейскому уму».
В том же дневнике, хваля своих секретарей К. Лозовскую и В. Глоцера, он отмечает: «Оба они евреи - люди, наиболее предрасположенные к бескорыстию».
Особое влияние на судьбу Чуковского оказал Владимир (Зеэв) Жаботинский, который был старше Чуковского на 2 года. В Одессе Коля Корнейчуков учился с Владимиром в одной гимназии, их даже исключили вместе за острый памфлет на директора.
В 1901 г. Жаботинский, уже ставший известным поэтом и фельетонистом (его называли «золотым пером»), привёл своего юного друга в газету «Одесские новости». Здесь и была опубликована первая статья 19-летнего Коли за подписью Корней Чуковский. Чуковский записал в Дневнике: «Жаботинский (впоследствии сионист) сказал обо мне в 1902 году:
Чуковский Корней,
Таланта хвалёного,
В два раза длинней
Столба телефонного».
«Он (Жаботинский) ввёл меня в литературу, - позднее писал Чуковский. - От всей личности Владимира Евгеньевича шла какая-то духовная радиация. Он писал много стихов, и я, живущий в неинтеллигентной среде, впервые увидел, как люди взволнованно могут говорить о ритмике, об ассонансе... Он казался мне лучезарным, жизнерадостным, я гордился дружбой с ним. Но вот в Кишинёве произошёл погром. Владимир Жаботинский изменился совершенно. Он стал изучать родной язык. Я и прежде смотрел на него снизу вверх, он был самым образованным, самым талантливым из моих знакомых, но теперь я привязался к нему ещё сильнее». Перефразируя стихи Пушкина, Чуковский написал:
«(Владимиру) дань сердца и ума!
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена...»
Жаботинский знал 7 языков, и по его совету Чуковский начал учить английский. Это впоследствии определило его судьбу как переводчика Уолта Уитмена, Марка Твена, Киплинга, О. Генри и др.
Через 2 года работы в газете, по рекомендации Жаботинского, Чуковского впервые командировали в Лондон.
Из переписки Чуковского с жительницей Иерусалима Рахилью Марголиной (1965 г.) стало известно, что, несмотря на опасность, всё это время как драгоценность он хранил рукописи Владимира Жаботинского.
В 1903 году Корней Чуковский женился на еврейской девушке, дочери бухгалтера Арона-Бера Гольдфельда - Марии. Она училась в частной гимназии, а один из её старших братьев (в семье было 8 детей), Александр, какое-то время учился в реальном училище вместе с Львом Троцким, когда тот ещё был Бронштейном. Жаботинский был поручителем на свадьбе Корнея и Марии. На свадьбу пришли все одесские журналисты. У Чуковского этот брак был единственным и счастливым: с супругой они прожили вместе 53 года. И через много лет после кончины жены Чуковский запишет в своём Дневнике: «Смотрю на это обожаемое лицо в гробу и чувствую, будто меня везут на эшафот. Хожу каждый день на могилу и вспоминаю: вот она в бархатной кофточке, помню запах этой кофточки и влюблён в него».
У них было четверо детей, пятеро внуков и пять правнуков. Младшая дочь - Маша - в детстве умерла от туберкулёза. Оба сына участвовали во Второй мировой войне. Младший - Борис - погиб в 1941 г. под Смоленском. Николай (1904 - 1965 гг.), автор романа «Балтийское небо», и Лидия стали известными писателями.
«Сказки», «От 2 до 5» и др.). Однако деятельность Чуковского выходит далеко за рамки детской литературы. Причём, безобидные сказки, из-за их якобы «аполитичности и безыдейности», воспринимались партийными деятелями в штыки.
В конце 20-х годов, по инициативе Крупской, критики называли сказки Чуковского «буржуазной мутью». Писали, что «чуковщина представляет основную опасность детской литературе».
«... Но он юно, изящно и весело
Фехтовал до конца своих дней,
Айболит нашей русской словесности,
».
Е. Евтушенко
«Мне и в голову не приходило, - пишет Чуковский, - что когда-нибудь эти гонимые сказки будут печататься миллионами экземпляров и выдержат десятки тиражей».
К слову сказать, прототипу доктора Айболита (по признанию Чуковского), - Цемаху Иоселевичу Шабаду - в мае этого года в Вильнюсе, по инициативе еврейской общины, будет установлен памятник.
В день своего 85-летия Чуковский рассказал в «Пионерской правде», что в 1912 г. в городе Вильно он познакомился с Шабадом - замечательным врачом и добрейшим человеком, который бескорыстно лечил детей и даже зверюшек. Он и стал прообразом сказочного героя (Шабад также был известным еврейским просветителем).
Он занимался переводами, литературоведением, критикой; и в признание его заслуг Оксфордский университет в 1962 году присвоил писателю почётное звание Доктора литературы, для чего его пригласили в Англию.
40 лет жизни Чуковский посвятил творчеству Некрасова. Он много сделал по изучению рукописей и подготовке к печати архивов поэта, написал на эту тему ряд книг, в том числе «Мастерство Некрасова».
Из воспоминаний: «В 1962 году мне исполнилось 80 лет. Дата не очень весёлая. Но, словно для того, чтоб отчасти утешить меня, моя книга «Мастерство Некрасова» была удостоена Ленинской премии».
Чуковский работал до глубокой старости. В автобиографической статье «О себе» (1964 год) он пишет: «И утро, и полдень, и вечер мои позади». И мне всё чаще вспоминаются строки любимого Уолта Уитмена:
... Как солдат, что возвращается домой после войны,
Как путник из тысяч, что озирается на пройденный путь
Спасибо... говорю я... Весёлое спасибо! -
От путника, от солдата спасибо».
».
* Автором допущена фактическая ошибка, Владимир Рохлин умер в 1984 г. в СССР, возможно автор спутал Владимира Абрамовича Рохлина с его сыном Владимиром Владимировичем Рохлиным, известным математиком, живущим в США.
| Главная |