Мкртчан Левон: Туманян писал как по меди

Коммунист. Ереван
27 октября 1968 г.

Недавно в подмосковном городке писателей Переделкино мне посчастливилось слышать, как К. И. Чуковский, старейший русский писатель, лауреат Ленинской премии, читал сказки Ованеса Туманяна. Чуковский по просьбе, издательства "Айастан" пишет предисловие к трем стихотворным сказкам Туманяна, две из которых ("Кот и пес"/"Капля меда") переведены С. Маршаком, а одна ("Смерть Мышонка") Н. Гребневым. В один из августовских, дней Корней Иванович пригласил Марию Петровых и меня к себе на дачу.

- Проходите сюда, на балкон. Здесь, на воздухе, мы и посидим, - приглашает писатель. Приносит том Маршака, читает в его переводе "Каплю меда", читает с удовольствием, движением руки выделяет слова, на которые, падают смысловые ударения. Когда ему очень нравятся стихи, останавливается, смотрит на нас и повторяет прочитанное:

... Но, пёс, пришедший, с
пастухом,
Такую прыть почел грехом.
Вскочил он с пеною у рта
И ну терзать, трясти кота.
Трепать, катать,
Валять, мотать.
Чуть отпустил -
И снова хвать!..
 

- Как изумительно написано! Какой стих: трепать, катать, валять, мотать...

Радостный и за Туманяна, и за Маршака, Чуковский вновь и вновь перечитывает отдельные строки, строфы:

- Мы их сожжем!
Мы их убьем!
Мы их - ножом!
Мы их - дубьем!..
 

Мария Петровых замечает, что в блестящем переводе Маршака надо бы заменить одно только слово.

Король соседний, словно вор.

Презрев священный договор,

Границы наши перешел, - сказано в послании одного из царей.

- Здесь, - говорит Петровых, - описка: не король, а царь следовало бы сказать.

Когда Чуковский доходит до места, где "соседний король" называет себя царем ("Мы сын небес и царь царей..."), замечает:

- Да, там у Маршака описка. Надо, конечно, царь. Лучше даже царек. "Царек соседний, словно вор...". Цари враждуют, и они должны унижать друг друга.

- А теперь прочту мою любимую сказку "Кот и пес". Читает по памяти:

Не шубу шить,
С деньгами
Можно
Не спешить!
 

- Чудно. Это звучит как формула! Продолжает по книге:

В субботу утром
Старый пес,
Потягиваясь зябко,
Просунул в дверь
Замерзший нос.
- Ну что,
Готова шапка?
- Нет, - говорят
Ему в ответ.
- А где хозяин?
- Дома нет!
 

- Если бы Маршак жил во времена Жуковского и Пушкина, они бы его признали совершенно своим... Прочтите, пожалуйста, мне по-армянски эту сказку. Читайте так, будто с эстрады...

- Совсем другая система звуков языка. И как умело воспроизвел Маршак эту сказку по-русски. Туманян - я это чувствую по переводам Маршака - писал, как но меди. Стих у него очень крепкий.

Мы с Марией Петровых попросили Корнея Ивановича познакомиться с рукописью перевода Гребнева "Смерть Мышонка". Сказка Чуковскому понравилась:

- Туманян взял самый незначительный факт. Например, украинцы говорят: комар с дуба свалился.

По переводу у Корнея Ивановича были замечания. Вот некоторые из них:

- "Корм собирать..." - скопление согласных крмсб.

- "Закричала: Беда стряслась..." - нельзя в детской книжке начинать с деепричастия. Может быть сделать так: "Горе нам, беда стряслась..."

- "Пришла издалека бабушка прохожая" - от одного корня ходить, тоже не очень-то хорошо.

Гребнев поблагодарил Корнея Ивановича и внес в свой перевод соответствующие исправления. Чуковский еще раз прочел сказку, велел исправить еще одну строчку и перевод одобрил.

Прочитав объемистый стихотворный том Туманяна на русском языке (Гослитиздат, М., 1960), Чуковский заметил, что в книге много посредственных переводов, по которым трудно судить о Туманяне как о поэте.

"Алиса в стране чудес". Н. Демурова прекрасно перевела сказку. Она иногда "придумывает". Если переводить буквально, получится ерунда.

Левон Мкртчан

Во время одной из "туманяновских бесед" к Корнею Ивановичу приехала его правнучка Машенька, которой посвящена знаменитая книга писателя "От двух до пяти". Я сфотографировал Корнея Ивановича с правнучкой - Чуковский в мантии доктора литературы Оксфордского университета.