| Приглашаем посетить сайт |
|
Гоголь (gogol-lit.ru)
|
Берлин. Совсем недавно.
Staatliche Museen zu Berlin. Ilja Repin auf der Suche nach Russland. (Выставка И. Репина).
Бегу в музей. И здесь тишина. На мой вопрос – скромный ответ: «Все может быть, но мы не знаем...» – говорят берлинские искусствоведы.
культуре, милая подруга нашей семьи, кандидат искусствоведения Эра Васильевна Кузнецова. Сразу вопрос:
– Эра, что ты думаешь по этому поводу?
– Об этой картине я не знаю ничего, хотя много лет очень серьезно занималась творчеством Репина. Конечно, нам, рядовым искусствоведам, не доставались всякие засекреченные материалы. Тем более о Репине, который, как известно, отказался переехать из Финляндии в Россию. Предвижу твой вопрос: «Искать или нет?»
Конечно, искать!..
Нас познакомили заочно. Писатель Виктор Ардов позвонил мне:
– Натан Альтман в августе будет отдыхать, а вернее – писать этюды на академической даче художников РСФСР на Валдае, под Вышним Волочком. Ты ведь тоже там будешь отдыхать. Вот и общайтесь. Сделай все, чтоб он не скучал.
Я, конечно, с радостью согласился. Шуточное дело – Натан Альтман!
История Альтмана такова. Блестящий художник, скульптор, декоратор, график, до и после 17-го года был знаменит и, как тогда говорили, «шел в ногу с борющейся интеллигенцией». По протекции А. В. Луначарского одним из первых сделал несколько рисунков Ленина с натуры. Он же лепил скульптурный портрет вождя революции прямо в его кабинете. Широкой публике известен как автор портрета Анны Ахматовой в синих тонах.
Однако в начале двадцатых годов, не выдержав многочисленных бездарных указаний разных большевистских функционеров по поводу его творчества, долго не раздумывая, уехал в Париж и не вернулся.. .
В Россию приехал почти через 40 лет. Ему к этому времени было около семидесяти с лишним. Следом за Альтманом приехало еще несколько «художников» в штатском, которые очень внимательно и профессионально следили за каждым шагом человека, прожившего 40 лет в «гниющем капитализме». Но Натан Исаевич придумал великолепный выход из положения. Заядлый рыбак, он брал лодку, уплывал на середину маленькой реки, и там мы беседовали с ним на любые темы. Мы не боялись представителей следящего ведомства. Нас не могли подслушать, поскольку в то время явно не было подслушивающей аппаратуры на такое большое расстояние.
«победах» на всех направлениях, а он, тонкий, остроумный рассказчик, поведал мне об эмигрантской жизни в Париже. Рассказывал и о постреволюционном периоде в Петрограде. До сих пор помню его рассказ о Ленине. Историю, которую Альтману рассказал его приятель, управделами Совета народных комиссаров В. Д. Бонч-Бруевич.
– Однажды Ленин собрался ехать выступать на какой-то очередной завод. Во дворе Кремля он и сопровождающий его Бонч-Бруевич ждут бронированную машину Ленина. Машины нет уже минут семь-восемь. Факт невероятный. Бонч-Бруевич пошел выяснить, в чем дело. Через несколько минут он вернулся и довольно нервно доложил Владимиру Ильичу: «Это бог знает что, это возмутительно! Заведующая театральным отделом при Наркомпросе Мария Федоровна Андреева (красавица, артистка МХАТа, жена Алексея Максимовича Горького. – Л. У.) взяла вашу бронированную машину и уехала за каким-то театральным реквизитом. Сейчас придет другая машина. Но я с Андреевой разберусь, я прекращу эти безобразия, я ее накажу!..»
Ленин медленно повернул голову и сказал: «Уважаемый Владимир Дмитриевич, не наказывайте ее, пожалуйста, ибо, прошу помнить, что у Марии Федоровны большие связи...»
Пришла машина, и они уехали. Всю дорогу, туда и обратно, Бонч-Бруевич, человек темпераментный, кипел. И наконец спросил: «Владимир Ильич, какие у Андреевой могут быть связи?»
Ленин прищурился, улыбнулся и ответил: «Как это какие? Вам должно быть известно, что много лет она с самим Лениным близко знакома!..» Скромный был человек... Обескураженный Бонч-Бруевич до конца поездки не вымолвил ни слова. Естественно, Андрееву он никак не наказал.
Репине. Говорил о своей принадлежности к совсем другому направлению в живописи, однако признавал в Репине огромного художника. Потом как-то, вроде бы мимоходом, добавил: «Есть у Репина картина, которую после его смерти разыскивают по всему свету, но безрезультатно. Картина прекрасная, полная скорби и слез. Вы, Леня, наверняка даже не знаете о существовании этой великой картины великого Репина. Я тоже не знал до приезда в Париж. Но и в Париже мне показали только открытку-репродукцию этой картины».
Увидев мой вопросительный взгляд, он улыбнулся и стал медленно описывать ее:
– Сделана по-репински и жестоко, и трогательно. Полуподвал Ипатьевского дома. Окно вверху. Свет падает, открывая лица людей справа и слева. Две группы. Справа – царская семья: ближе к окну – матрос с цесаревичем Алексеем, доктор Боткин и в самом центре – государь, государыня и великие княжны, поддерживая друг друга. Ближе к стене – повар и другие. Освещенные лица вроде бы уходят вниз, в тень, покидая всех нас, остающихся на этом свете. Слева на расстоянии 2-3 шагов – палачи в шинелях и куртках. Их лица тоже освещены. Стреляют навскидку, быстро целясь. В глазах солдат, в их движениях – злость, ненависть. На мундире государя кровь. Он поддерживает государыню и княжну Ольгу. У нее пуля разорвала платье на груди, и кровь сочится на белый атлас. Теперь у всех, кто стоит перед солдатами, кровь на одежде. Убийцы продолжают стрелять. Яркие вспышки от стволов револьверов на мгновения освещают трагедию. Такова, по пересказам, картина Репина «Расстрел царской семьи». Как мне сказали парижские художники, картина написана в начале двадцатых годов в Финляндии. Вот и все, что я могу вспомнить по поводу этой грандиозной картины великого мастера. С тех пор я иногда спрашиваю художников, не знает ли кто-либо место нахождения картины. Отвечают, что не знают о ее существовании или говорят, что видели на какой-то выставке, но забыли, на какой... Я не был знаком с Ильей Ефимовичем Репиным и его окружением. Но уверенно могу сказать, что больше всех знает о Репине, несомненно, его многолетний друг Корней Иванович Чуковский. Ну, хватит. Сегодня рассказ об одной картине занял у нас все утро, и поэтому я не успел рассказать вам смешную историю о Репине и Чуковском. Завтра утром расскажу на пленэре... А сегодня мы и рыбешки ни одной не поймали, я даже не открыл этюдник.
Весь рассказ Натана Альтмана меня очень озадачил: как же так, прошло столько лет, и неизвестно, есть ли такая картина, и если есть, то где она?
Я стал искать картину И. Репина «Расстрел царской семьи».
какую-то большую работу... Попасть к нему было трудно, но, как всегда, помог случай. Дело в том, что Чуковский, верный друг мальчишек и девчонок, каждый год в конце лета в писательском поселке Переделкино устраивал большой костер, на который, кроме переделкинских ребятишек, приглашались и знаменитые взрослые люди. Вот такой пригласительный билет на мое имя мне достали в «Детгизе». Так я попал на костер к Чуковскому.
Зрелище потрясающее. Сам костер готовили и зажигали пионеры. Потом был концерт артистов эстрады, театра и кино. Также выступали детские танцевальные коллективы, исполнители сольных номеров на скрипке, гитаре, мандолине и т. п. Потом все присутствующие пели любимые детские песни. Все это невероятное действо вел и комментировал Корней Иванович, будучи уже в весьма солидном возрасте – около 80 лет. Делал он это темпераментно, подвижно и очень весело. Костер закончился поздно. Разошлись и взрослые, и дети. Корней Иванович, усталый, в окружении близких, ушел домой. Так мы и не поговорили. Но зато я получил от секретаря официальное разрешение прибыть в определенное время на свидание к Корнею Ивановичу. Месяц – август, число – седьмое, время – девять часов утра. Я ехал из Москвы по свободному шоссе и перебирал в памяти все, что знал о Чуковском. Перебирал, перебирал и наткнулся на великолепную байку, ходившую когда-то по Москве. Не могу отказать себе в удовольствии поведать ее вам, дорогой читатель. Тем более что она и о Репине.
В середине 20-х годов коммунистическое руководство искусством послало Чуковского в Финляндию уговорить Репина переехать жить в СССР. Это была затея Молотова, который в то время курировал искусство.
Чуковский поехал в Пенаты и, как давнишний друг Репина, сразу же стал отговаривать его переезжать в СССР.
Чуковский нарисовал мрачную картину жизни художников в СССР. На том и порешили, что Репин не поедет в Советский Союз. Однако надо было обязательно придумать причину отказа, чтоб не разгневать коммунистов. Вот и стали два взрослых и умных человека играть в эту игру – придумывать причину отказа.
и клумбочки, радостный Илья Ефимович и кричит: «Корней! Придумал, придумал! Ты скажешь Молотову, что Репин и рад бы перебраться в Россию, но в связи с отменой в СССР буквы «ять» фамилия его будет звучать не Репин, а Рёпин...»
Так из-за «ять» Репин не вернулся из-за границы на родину!
Дом Чуковского я нашел сразу. Меня пригласили на большую террасу, усадили в кресло, принесли чай. Очень быстро появился Корней Иванович в светлых холщовых брюках, в синей рубашке с короткими рукавами. Сам веселый, быстрый, готовый отвечать на любые вопросы. Я спросил Корнея Ивановича о его здоровье. А он: «Переходим к делу». Я сказал, что несколько лет ищу картину И. Репина, о существовании которой мне рассказывал Натан Исаевич Альтман.
– А сам-то он видел эту картину?
– Нет, он видел только открытку-репродукцию, сделанную с этой картины типографским способом.
– Милый мой человек, я за свою длинную жизнь видел много открыток с несуществующих картин... Я не видел саму картину. Она большая, кажется, 1,5 на 2. Нет, я ее не видел. Я видел этюд к этой картине, кажется, у кого-то из французских художников.
– Корней Иванович, посоветуйте, куда мне двинуться, чтоб найти хоть следы этой картины. Мне кажется, она – не только произведение искусства высочайшего класса, но и политическая акция...
– Согласен, Илья любил в каждой вещи дать еще и социальный удар. Вам я могу посоветовать: ищите, может, и найдете... но не так быстро... Я думаю, она может появиться не раньше, чем в XXI веке...
Мы еще некоторое время поговорили о разных событиях наших дней. Я почувствовал, что неинтересен ему, что, беседуя со мной, думает о чем-то своем. Мы расстались, пожелав друг другу здоровья и успехов. Возвращаясь из Переделкина в Москву, я решил продолжать поиск картины «Расстрел царской семьи».
Снова прошло несколько лет... Я опять на даче художников на Валдае. Здесь я познакомился с замечательным человеком, великолепным пейзажистом, народным художником СССР, лауреатом всяческих премий Георгием Григорьевичем Нисским. Наверняка многие помнят его картину – летящий маленький серебристый самолетик на фоне темно-синего, почти черного неба. (Реакция на черный квадрат Малевича.) Так вот, Георгий Григорьевич – известный яхтсмен, не расстающийся с видавшей виды капитанской фуражкой, крепкий, кряжистый, говорит мало, уходит писать этюды подальше от людей, вдоль маленькой речушки, немногословен, но на все имеющий свой особый взгляд. Ему я и рассказал все, что уже знал о репинской картине, если такая существует вообще. Рассказал о Натане Альтмане, о реакции Корнея Ивановича Чуковского, его уверенности в том, что картина явится «на свет Божий» в XXI веке... Мы сидели на лавочке у крайнего комфортабельного коттеджа, как говорили художники, «коттедж для особо народных»... Георгий Григорьевич еще раз затянулся сладко-пахучим табаком, выпил свою «нормульку», закусил кусочком самой шикарной российской рыбы того времени – воблы – и произнес монолог по поводу моих поисков и, главное, о самой картине:
– Корней Иванович сказал все очень точно. И если бы он был жив, я бы позвонил ему и поблагодарил за мудрость. С картиной мне все ясно! У нас есть большие специалисты повернуть любое дело так, как это надо партийной идеологии. Они тебе что хочешь исказят, прихлопнут, обрубят, прикажут забыть. Вот и с картиной так же. За довольно длительное время (1918 – 1985) ни в газетах, ни в журналах почти не упоминалось о расстреле царской семьи. А если и упоминалось, то мимоходом или в искаженном виде. Про кино и телевидение и говорить не приходится... Я видел эту картину на подмосковной даче у одного теперь уже покойного художника. Но это только копия с картины Репина. Ее сделал очень пожилой художник – хозяин дачи. Картина, если вообразить себе подлинник, действительно грандиозная. Представьте себе подвал, свет из окна, со двора, выписан так, что лица всех персонажей – членов царской семьи и стреляющих солдат – освещены ярко, в полную силу. И только одежды в какой-то сизой дымке...
Так вот что я думаю по поводу ваших поисков. Искать надо! Если эта картина найдется и появится, то будет она серьезнейшим напоминанием того страшного, позорного акта в нашей истории. Она напомнит честным людям о многих трагических фактах, которые до сих пор в сердцах и умах российских людей. Да что тут говорить – уверен, абсолютно уверен, что картину «закопали», спрятали те, кто хотят, чтоб люди забыли страшный, адский миг ХХ века – убийство в Ипатьевском подвале... Эту кровавую историю, это безумное государственное убийство совершенно невинных людей, в том числе и ребенка! Те, кто спрятали картину, до сих пор боятся истинно народного суда. Люди все помнят! Поэтому надо искать! Да-да, Леонид, надо искать!
Леонид Усач
| Главная |