| Приглашаем посетить сайт |
|
Сладков (sladkov.lit-info.ru)
|
Книга и Революция, № 1
1920
Пряный порок имеет больше шансов на успех,
нежели пресная добродетель.
Большая блестящая витрина книжного магазина громко кричала о том, что детям на радость, родителям на утешение и педагогам в помощь вышла книга К. Чуковского "Крокодил". Скромные витрины книжной лавки и лавчонки дружно вторили голосу старшей сестры. У витрин и прилавков с крокодилами - дети, взрослые и старики. "Крокодил" раскупается, читается и вслух и про себя, заучивается наизусть, декламируется и широкой волной разливается по большим и малым городам.
Что же такое представляет собою "Крокодил" Чуковского? Это - изящно изданная книга-тетрадь, большого альбомного формата, очень обильно иллюстрированная. Рисунки Ре-ми, по обыкновению, недурны - легки, игривы, полны движения. Бумага и шрифт прекрасны. Цена трогательно низкая. Но этим перечнем вполне исчерпывается все прекрасное в "Крокодиле".
Хорошо все то, что не от Чуковского; хорошо все то, чем "Крокодил" обязан иллюстратору, литографу, типографу и издателю. Далеко не таково содержание книги, текст, самое существо "Крокодила". Поэма Чуковского - сплошная болтовня.
Жил да был Крокодил,
Он по Невскому ходил,
Папиросы курил,
По-турецки говорил,
Крокодил, Крокодил
Крокодилович...
И чего только ни делает этот крокодил на потеху детям и на зависть Глупышкину, герою кинематографа! Он проглатывает собаку и городового, спасается от разъяренной толпы в трамвайном вагоне, проливает слезы раскаяния перед своим победителем - мальчуганом Ваней, изрыгает невредимыми и собаку, и городового, улетает на аэроплане в Африку, прыгает в Нил, выступает и в роли отца-воспитателя своих детей, и в качестве лакействующего перед царем-гиппопотамом сановника, и в роли агитатора-мстителя, организует восстание зверей против жестоких людей, придумавших зоологические сады, и т. д., и т. д.
Не отступает от крокодила и другой герой поэмы - Ваня, совершающий, на зависть сверстникам, всяческие чудеса. Действуют в поэме, каждый по своему, и многочисленные второстепенные персонажи - звери. В итоге - невероятная смесь кинематографически быстро сменяющихся лиц, движений, действий и глупейших разговоров...
Между болтовней ребенка и болтовней взрослого человека огромная разница, целая пропасть. У нормального ребенка это, за редким исключением, посильная передача и выявление своего "я", нечто законченное, цельное и притом полное содержания и своеобразной прелести.
Удовольствие, получаемое ребенком от собственной болтовни, бывает порою очень велико. И стоит вам, взрослому человеку, отнестись к такой болтовне сурово, с словами осуждения или с тоном раздражения, как увлечение ребенка пропадает, он "вянет", и потухший взгляд его выражает серьезную обиду и искреннее огорчение. Приходится, не "пресекая" болтовни, но и не поощряя ее, направлять и упорядочивать ее, прибегая - своевременно и с тактом - к деликатной и благожелательной критике.
словесной способности, он рассматривает не как этап, а как "станцию назначения", как цель. И словно боясь, что дети будут болтать плохо или мало, что у них не хватит своего внутреннего материала для болтовни, он снабжает их материалом извне, болтовней собственного изготовления. Получается нечто не только антипедагогическое, но и прямо предосудительное. Если при нормальных условиях дети, по мере того как они растут и зреют, постепенно "вырастают" из болтовни, то при ненормальных условиях, создаваемых Чуковскими, они задерживаются в своем развитии, психика их искажается, они превращаются в уродцев, оставаясь до старости болтунами.
Веселый смех детей, с удовольствием слушающих и читающих "поэму", многие родители и воспитатели приводят, как неопровержимое доказательство того, что поэма хороша и полезна. Мнение это, по-видимому, разделяет и сам автор... Это ли не наивно? Мало ли что нравится детям! Мало ли чему предаются они с наслаждением! Достаточно вспомнить о так называемом "детском пороке", увлекающем многие тысячи несчастных детей...
К 24-м видам крокодилов, этих допотопных исполинов, сохранившихся до нашего времени, присоединится еще один вид, открытый гражданином Чуковским. Но, сравнивая этот новый вид крокодила с настоящим крокодилом, я определенно становлюсь на сторону последнего, отдаю предпочтение ему. Правда, настоящий крокодил - заведомый хищник и враг человека. Но, во 1-х, он в меру сил послужил науке; во 2-х, от него хоть и не слишком много, а все же кое-что можно получить: человек утилизирует и кожу крокодила, и жир, и мясо; в 3-х, наружность крокодила отвратительна и не может никого ввести в соблазн и обман; в 4-х, крокодил ест, что называется, и правого и виноватого - и взрослых и детей, не делая из "малых сих" специального и исключительного предмета охоты. Наоборот, как раз мелюзга (не дети, впрочем), вроде водосвинок или трохилусов, нисколько не боится американского крокодила. Мало того, среди крокодилов попадаются и сравнительно безобидные виды, таков, напр., гавиал.
Наконец, как ни многочисленны крокодилы, распространенность их имеет, все же, свои пределы, ограниченные жарким поясом и прилегающими к нему частями земного шара; в Европе их, к счастью, нет.
"Крокодила" (в кавычках). Науке от него никакой корысти быть не может. Наука и болтовня не совместны. Материальных благ никто (кроме автора) от этого крокодила не получит. Наружность его (я имею в виду внешность книги) весьма обманчива и соблазнительна и ничего предостерегающего о грозящей детям опасности не заключает. Жертвами этого крокодила являются именно дети, к тому же дети младшего возраста, которых облюбовал Чуковский. Наконец, судя по тому головокружительному успеху, которым пользуется "Крокодил", локализовать его распространение не так просто, и я не удивлюсь, если узнаю, что он попал из России в Зап. Европу, а оттуда и во внеевропейские страны. "Книга, как птица, может весь мир облететь".
Тумим
| Главная |