Смирнов К.: Среди детей "Больших родителей" Павлики Морозовы мне не попадались

Отрывки из статьи "Среди детей "больших родителей"
Павлики Морозовы мне не попадались"

... - Не знаю, как у других, мое же детство было замечательным. В 1958 году у нас появилась дача в Переделкине. Ее построили, оттяпав гектар земли у соседа, Льва Абрамовича Кассиля, но он совершенно не возражал, потому что земли у него было немерено. Так, в шесть лет я попал в Переделкино, с которым связаны самые радостные и счастливые дни моей жизни. Нашими соседями были Лев Кассиль, Валентин Катаев, Корней Чуковский, Михаил Светлов. Само собой разумеется, что классиков литературы я знал с младых ногтей, а с их детьми веселился с самого нежного возраста. Мишка Фадеев - мой приятель, правда, он старше меня, и тогда у него была своя компания. Сын Светлова - известный режиссер - поныне близкий друг моего брата. С внучкой Валентина Петровича Катаева Тиной мы тоже старые друзья. Ирочка Кассиль, знаменитый художник-мультипликатор, сегодня уже бабушка, скоро мы отметим золотой юбилей знакомства. У Иры были две подружки, Надя и Наташа, которые подолгу жили у них. Да и вокруг были одни девицы. Так что я был "среди баб один прораб".

Мы очень подружились с Корнеем Ивановичем Чуковским, который жутко морочил мне голову.

Я обожал книжку про Бибигона. А ему дети со всех концов необъятного Советского Союза присылали свои поделки - кроватку Бибигона, его камзол и прочие предметы бибигонского обихода. Приходя к Чуковскому в гости, я рассматривал детские подарки и спрашивал: "Корней Иванович, а что, Бибигон действительно существует?"

- "Конечно".

- "Познакомьте меня с ним, пожалуйста".

- "В чем проблема? - отвечает Корней Иванович. - Он сейчас, наверное, во дворе бегает, пойдем, познакомишься".

Выходим с ним по двор, никакого Бибигона, как вы сами понимаете, там нет, но Чуковский старательно кричит: "Бибигон! Бибигон!"

"Знаешь, - наконец говорит Корней, - он, наверное, на Луну улетел, но к обеду обязательно вернется. Так что иди, спокойно обедай, а потом опять приходи".

Я со всех ног бегу на дачу с воплями: "Мама, быстрее давай обед!" А надо сказать, у меня врожденный порок сердца, в детстве я был худой как палка и практически ничего не ел. А тут приходилось давясь что-то впихивать в себя: вдруг Бибигон узнает, что я ничего не ем, и бегом обратно - на дачу к Корнею.

Корней стоит и хитро так улыбается: "Уж больно долго ты обедал. Бибигон приходил и ждал тебя".

Опять мы с ним во двор выходим, он кухарку спрашивает: "Марья Ивановна, а где Бибигон?" Та, еле сдерживая смех, отвечает: "Да вот только что здесь был, да куды-то убег".

Так Корней Иванович морочил мне голову, пока я не повзрослел.

каждый божий день на этой аллее появляется Корней в сопровождении двух катаевских собак, которые его просто обожали, - болонки Степки и дворняги Мишки, отдаленно напоминавшего Лабрадора, а впереди, по бокам и позади Корнея бегут дети.

Когда Корней задумал строить детскую библиотеку, маленькие жители Переделкина и близлежащих окрестностей пропадали там с утра до ночи. Потом Чуковский начал проводить свои знаменитые костры. Их было два. Первый назывался "Здравствуй, лето!", второй "Прощай, лето!" Это были настоящие праздники, к ним серьезно готовились: приезжали детские писатели, известные артисты, из пионерских лагерей привозили ребят. Входной билет стоил десять шишек. После выступлений и угощения зажигали огромный костер. А я был костровым. По каналу "Культура" часто показывают документальный фильм про Чуковского - так вот в нем я запечатлен в ответственной роли кострового. В переделкинском драмкружке я был на первых ролях.

Помню, мы ставили "Цветик-семицветик", и мне Корней Иванович подарил книжку с трогательной надписью: "Коте (так меня звали дома и в писательском поселке) Смирнову - первому исполнителю роли Гагарина. Корней Чуковский".

Там же, в Переделкине, я познакомился и подружился с Костей Райкиным, который потряс меня, во-первых, неслыханным артистизмом, а во-вторых, тем, что был отличником в математической школе - я же ненавидел точные науки лютой ненавистью. С Костей мы играли в Шерлока Холмса и доктора Ватсона (сейчас уже не помню, кто из нас был Холмсом, а кто Ватсоном.) Главное, что не стерлось из памяти, - кто был самым главным преступником, за которым мы следили...

- Чуковский?..

"шпионим" мы с Костей - нам лет по двенадцать было. Корней об этом даже в своих дневниках написал.

Мы прожили в Переделкине двадцать пять лет - летние каникулы, зимние... Правда, в подростковом возрасте я требовал, чтобы родители отстали от меня со своей дачей. Но чем старше я становился, тем больше мечтал туда попасть. Увы... После смерти отца дачу отобрали. ...