Зеленая Рина: Стенограмма выступления Рины Зеленой на вечере в ЦДЛ, посвященном 90-ию К. И. Чуковского

Предложение о том, что нужно сокращаться; - оно относится, очевидно, ко мне одной, потому что мужчины, они в этой отношении никогда, ни в коем случае не уступят.

Я пока слушала все это интересное и удивительное, что было сказано о человеке, которого я читала и глубоко уважала, страшно меня взволновало. Я знала Корнея Ивановича, и могу сказать, что если бы сто человек выступили, то все сказали бы разное о нем, настолько он был разнообразен и интересен, как человек. И Берестов мог бы рассказать о том, как он с ним познакомился.

И я не могу не оказать о том времени, когда я не была еще с ним знакома. Вероятно, он обратил на меня внимание сам, так как я впервые стала рассказывать о детях, что нужно было бы принять на сцену. Он брал у меня кое-что, а я ему говорила: Корней Иванович, оставьте хоть для меня что-нибудь! Я рассказывала о детях, и он эти мои рассказы с удовольствием записывал, кое-что он помесил и в "От двух до пяти". Я Корнею Ивановичу постоянно служила, можно сказать, служила верой и правдой. Он распоряжался мной, где, когда, куда мне ехать или идти в школу, или в библиотеку, выступить перед детворой, или в школе перед родителями, не говоря уже о кострах, на которых я горела (смех в зале).

И я с радостью чувствовала, когда приближается "костер", это означало, что на воротах дачи висел большой плакат, на котором огромными буквами написано: "Сегодня костер и на костре Рина Зеленая". И, продолжая эти "костры", были разные вещи. Когда в этот день начинался дождь, пели песенки, которые дети запоминали на всю жизнь. Из этих детей, наверное, выросли хорошие люди. И в то время самый прекрасным, самым молодым был Корнем Иванович. Он волновался больше всех детей, его нельзя было увести с этого участка. Зажигали костер, и дети начинали петь и танцевать.

А когда начинался дождь, и так как сцена не могла всех вместить, я говорила Чуковскому: Вы не волнуйтесь, все будет хорошо. И читала до того, как кончился дождь.

Я читала, дождь лил мне прямо в рот, и я, как бывшая верующая, бывший верующий человек, просила бога, чтобы он прекратил дождь и не срывал это мероприятие. Но это было так трудно осуществить!

А потом все было хорошо. Дождь кончился и все пошли в дом. Корней Иванович очень интересно говорил. И я тоже хотела сидеть и слушать Корнея Ивановича, потому что он говорил всегда удивительно, и никогда не повторялся. Ему нужно было так много рассказать людям, что запас его был неистощим и он никогда не рассказывал того же самого дважды.

Но как только я вошла и посмотрела где бы взять табурет, чтобы сесть и слушать Корнея Ивановича, что он говорит - как раздался его голос:

- Вот пришла Риночка и всем нам расскажет и споет!

Это не то, чтобы я была в числе его любимцев, нет, у него были фавориты - Татьяна Максимовна, и был Берестов, и другие.

Это - были его первые, а я была в седьмом ряду. Но я и этому была рада, потому что как все его встречают, так и мы его любили, и он меня любил как "долгоиграющую пластику". И это было так всю жизнь, и это продолжалось. Теперь я перешла в ведение остальных Чуковских, потому что все мы участвуем в этих замечательных кострах, и все продолжается по-прежнему, как в при Корнее Ивановиче.

И за все наше знакомство, я хотела сделать что-нибудь прекрасное, потому что я видела всех детей во всем Советском Союзе, и я поняла, что такое для детей Корней Иванович.

И вот, я задумала такую вещь. Мы написали с Владимиром Поляновским сюжет диафильма. Снимался Kopней Иванович, и он прекрасно, замечательно слушался, когда его снимали, и он был очень дисциплинированным, мы его водили туда и сюда, и я всем вам советую, что если вы хотите увидать прекрасные снимки и текст, который подписан под этим фильмом, то посмотрите его.