Поиск по творчеству и критике
Cлово "ARTIST"
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea. Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically wrong, of course - and yet I thrilled to the powerful music of English poetry. I had nobody with whom to share my ecstasy since I had not a single friend who knew a word of English. From "The Golden Treasury" I learned by heart - and still remember - 'The Last Ride Together", Tennyson's 'May Queen', and 'Tam O'Shanter'. And in the winter, when the roofs were covered with snow and there was no work for roof-painters, I took Boswell's "Life of Johnson" out of the library and spent three months in the company of Sir Joshua Reynolds, of Garrick, Sheridan and Gibbon, who became more real to me than the people I met every day. If Oliver Goldsmith had appeared at the door of my attic I would have known him instantly and welcomed him as one of my own kin. No wonder that at that time England was revealing itself to my imagination from its most poetic side. And as the very centre of this enchanted England I have always pictured Oxford. I have loved the Isis ever since I learnt that it was on its waters that just a hundred years ago Lewis Carroll told the story of Alice in Wonderland to the three Liddell daughters. And for me...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: часто коммивояжер, а не путник, что «minister» чаще всего не министр, а священник и что «genial» отнюдь не гениальный. В книге Ч. Ветринского «Герцен» на странице 269 приведена цитата из лондонского журнала «Critic» за 1855 год: «Высшие достоинства Герцена – его гениальный дух». Конечно, это вздор. Читателю не следует думать, что англичане уже в 1855 году догадались о гениальности Герцена. В подлиннике, должно быть, сказано: «genial spirits», то есть открытая душа, сердечность, приветливость. Ветринский, не зная идиомы, превратил сдержанный комплимент в восторженную похвалу. Впрочем, я знаю перевод, где «оспа» («small-pox») оказалась «маленьким сифилисом». Если собрать те ошибки, которые попались мне в течение месяца при чтении английских книг, переведенных на русский язык, получится приблизительно такая таблица: Broad axe – не «широкий топор», но плотничий топор. Red herring – не «красная...
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Часть текста: краткого пребывания в Нью-Йорке. К сожалению, не удалось с ним повидаться. Я все мечтаю будущей весной посетить Советский Союз - и, главным образом, Вас. Выздоравливайте как можно быстрей. Напишите несколько слов, когда сумеете. Всего, всего Вам хорошего, Любящая Вас, Мира 35. Мирра Гинзбург - Корнею Чуковскому 4 июля, 1968 года Машинописная копия, 3 страницы Милый, дорогой Корней Иванович, Все время слышу и читаю о Вас. Читала в Таймс статью Ольги Карлайл 111 и завидовала ей, что она была у Вас. На днях услышала, что Вейнрейх 112 была у Вас, и немедленно ей позвонила. (Я ее мало знаю, но иногда встречаю на еврейских лекциях или вечерах.) Она очень обрадовалась возможности поговорить с человеком, который с Вами в контакте. Она совершенно очарована Вами, и много мне рассказывала о своем посещении у Вас. Просила передать привет и сказать Вам, что пришлет фотографии как только они готовы будут. Я рада, что Вы уже оправились после болезни - я очень беспокоилась о Вас. Мне стыдно, что я так редко пишу. В последнее время очень много работаю - этот год у меня трудный, слишком перегрузила себя. Такие вещи предлагались, что я никак не могла отказаться. Только что вышла небольшая книга Булгакова «Собачье сердце» 113 . К сожалению, повторилась та же история: ее одновременно перевел и Гленни. Надеюсь, что не будет повторения прежних неприятностей - пока все тихо. Если можно, я охотно пришлю Вам мою версию. Не знаю, послать ли г[оспо]же Б[улгаковой]. Я ей послала «Роковые...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: изгнанный в свое время из гимназии по циркуляру о „кухаркиных детях“, в такой же мантии, какую до него носил Тургенев». Валентин Берестов. «Корней Чуковский» 1 . В рабочем кабинете Корнея Чуковского, слева от письменного стола, на балконной двери второго этажа висит диковинное одеяние: почетная оксфордская мантия Доктора литературных наук. В мае 1962 года он получил ученую степень под названием «honoris causa», то есть «во внимание к заслугам», ради почета, по совокупности достижений. Сегодня, когда сложившийся в массовом сознании расхожий образ Корнея Чуковского исключительно как поэта-сказочника для малышей понемногу уступает более объективному и полному представлению о разнообразной работе уникального литератора-«многостаночника», - мы решили еще раз вспомнить о событиях полувековой давности, обобщив немногочисленные, но ценные свидетельства о последней поездке Чуковского в Англию. И - обстоятельства присуждения ему этой ученой степени вкупе с «эхом» «оксфордских»...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: сестрой, Ольга отличалась «румяной свежестью» (гл. 2, XXV) и однажды, когда ей случилось слегка взволноваться, она, по словам поэта, стала – Авроры северной алей, (гл. 5, XXI) то есть, говоря попросту, лицо у нее сделалось красным, ибо кто же не знает, какой пунцовой бывает зимняя заря над снегами. Да и вообще Ольга была краснощекая. Все помнят насмешливо презрительный отзыв Евгения: Кругла, красна лицом она, Как эта глупая луна На этом глупом небосклоне Американский переводчик романа мистер Юджин М. Кейден (Kayden) так и перевел те стихи, где говорится о наружности Ольги: rosy (румяная); ее лицо было «более алым, чем утренний свет» (rosier than morning light) [339] . В другом, более раннем американском переводе «Евгения Онегина» – мисс Доротеи Пралл Радин – лицо Ольги, в соответствии с подлинником, названо «круглым и красным» (round and red). Так же передал эти эпитеты другой переводчик, Оливер Элтон, в своей версии «Евгения Онегина»: Лицо у нее круглое и красное. Поэтому с таким изумлением я встречаю в новом американском «Евгении Онегине» следующий перевод этих строк: Она кругла (?!), у нее красивое (?!) лицо, Подобное этой глупой луне На этом глупом небе [340] . Почему красивое? Да потому, – поясняет...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: живших в советской России, к участию в работе литературного и переводческого бюро, созданного ею в Берлине в 1923 году 5 . Как видно из публикуемых писем Чуковского - это именно он порекомендовал Ломоносовой обратиться к Б. Л. Пастернаку 6 , а тот, в свою очередь, устроил заочное знакомство Ломоносовой и Цветаевой 7 . Благодаря Чуковскому началась и переписка Ломоносовой с Я. И. Перельманом, П. С. Романовым, Ю. Н. Тыняновым... 8 Все письма Чуковского относятся к 1925-1926 годам. Это не просто вежливые записочки "на случай", но подробный рассказ автора о своей жизни в трудное для него время. Только что закрыли журнал "Русский Современник", где Чуковский был одним из редакторов, в этом журнале он напечатал свою последнюю большую критическую статью об Алексее Толстом. Новая эпоха заставила его, профессионального и достаточно известного к тому времени критика, заняться другими областями литературного творчества. В эти же годы начались нападки на книги Чуковского для детей. Отстаивая свои взгляды на детскую психологию и детскую литературу, Чуковский задумывает книгу "От двух до пяти". Первое ее издание увидело свет лишь в 1928 году, но уже в письмах к Ломоносовой читатель найдет истоки многих идей, получивших в дальнейшем развитие на страницах этой книги, увидит интерес Чуковского к мировому опыту в этой области. Очень много дают письма и для изучения истории написания "От 2 до 5" и источников этой вещи. В письмах прослеживаются и судьбы переводов Чуковского, и его широкий интерес к английской литературе, в частности, к Уайльду,...