Поиск по творчеству и критике
Cлово "BIRD"
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: писателя: "... жаловался на недород, на соседа, который из него все жилы сосет". Сосать жилы никак невозможно. Писатель по небрежности смешал два ходовых оборота: "тянуть жилы" и "сосать кровь". Критик поступает вполне правильно, ополчаясь против такого пренебрежения к традиционным устойчивым формулам речи, завещанным нам нашими предками. Новейшие писатели, по его утверждению, слишком часто стремятся разрушить эти устойчивые сочетания слов, не имея на то ни малейшего права, и тем самым причиняют литературе серьезный ущерб. К таким писателям критик причисляет, например, Н. Брыкина, который позволил себе изменить старинную поговорку "знать, почем фунт лиха" и обновил ее таким вариантом: " Прохоров... знал, почем фунт окопных блох…" Критик замечает с иронией: "На фунты пошли блохи (поймай-ка их да взвесь!..)". Здесь я, к сожалению, никак не могу согласиться с почтенным ученым. Его ирония не кажется мне обоснованной. Во-первых, взвешивать лихо так же невозможно, как и взвешивать блох. А во-вторых, никоим образом не следует валить ...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: что известие о смерти любимой собаки ошеломило ее, конечно, не представляла себе в ту минуту ни старинных сражений, ни коней, ни кольчуг, ни шеломов: все живые, конкретные образы, связанные со словом ошеломить, уже выветрились из этого слова в течение многих веков. Оно утратило смысл военного термина и полностью отрешилось от тех обстоятельств, которые породили его. Образ давно потух, а самое слово осталось и не утратило своей выразительности. Та же участь постигла другое словцо — обожать («ведь я обожаю собак»). Оно произошло от слова бог и первоначально имело единственный смысл: сделать из кого-нибудь свое божество, чтить кого-нибудь как бога, благоговейно и молитвенно преклоняться перед кем-нибудь. Вряд ли женщина, сказавшая, что она обожает собак, намеревалась уведомить свою собеседницу, что всякие болонки, бульдоги и мопсы представляются ей божествами, вызывающими у нее благоговейные чувства. Она потому и применила это слово к собакам, что его религиозно-мистический смысл уже очень давно позабылся. Опять-таки: образ потух, а слово осталось. Потому и Сергей Михалков мог сказать в своей достопамятной басне: Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного, Но обожал... подхалимаж. Эта склонность народа — забывать первоначальные значения выражений и слов и пользоваться ими автоматически — наблюдается на каждом шагу. Когда мы, например, говорим: «вся столица была взволнована таким-то событием», никто, конечно, не вспоминает при этом, что стольным городом в...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: Писем этих очень много, и они никогда не печатались. Для этой публикации отобраны те письма, которые касаются малоизвестных страниц биографии Чуковского и охватывают начало его пути в литературе - пер од между двумя поездками в Англию - в 1904 и в 1916 годах. К. И. Чуковский начал печататься с 1901 года в газете "Одесские новости". Первые его статьи были посвящены философским вопросам. Тогда же, в 1901 году, девятнадцати лет от роду, он женился на Марии Борисовне Голдфельд. Летом 1903 года он был послан в Лондон корреспондентом от газеты и уехал туда вместе с женой. В Англии он навсегда увлекся английской литературой, проводил все время за чтением в Британском музее, материально бедствовал, жил впроголодь в дешевых пансионах. Жена его в 1904 году вернулась в Одессу, где родился их старший сын Николай. В конце 1904 года вернулся и Корней Иванович. После революции 1905 года Чуковский сделался редактором-издателем журнала "Сигнал" в Петербурге. Когда начались гонения на журнал, Чуковский пробовал спасти его, переименовав...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: в Англию без копейки денег 20-летним мальчишкой (в 1903 году), голодал в Лондоне по целым неделям, жил на таких улицах, что даже стыдно назвать - и влюбился в этот город любовью бездомной собаки. Я был застенчив, ни с кем не знакомился, но прочитал половину Британского Музея - и Маколэя, и Карлейла, и Роберта Броунинга 3 . В 1916 году я был в Лондоне - герцогом. Представлялся королю 4 , жил в Сесил-отеле 5 , встречался с Китченером, сэром Эдуардом Греем, лордом Джеллико, лордом Сэсилем, герцогом Девонширским 6 , но этот Лондон не заслонил от меня того юношеского, голодного, когда 9 пенсов казались мне величайшим богатством, когда обед в 4 пенса был пиром. Я самым романтическим образом до сих пор люблю англичан, даже их cant 7 , даже их сноббизм, даже их Сэмуэл Джонсона 8 . В Cheshire Cheese'e 9 я был - вместе с с<эром> Артуром Конаном Дойлем 10 . Бывал и раньше - прямо пошел туда, чуть приехал в Англию в первый день. Я ведь люблю, как родных, и Оливера Гольдсмита, и Boswell'a, и Джошую Рейнольдса, и Гаррика 11 . Знаете ли Вы весь этот circle? 12 Ну вот Вы затронули мою больную струну... Перейдемте к делам. "Rain" - превосходная вещь. Я предложил ее двум театрам: Большому Драматическому и Александрийскому. Может быть, возьмут, но все требуют "Red Star", требуют дать немедленно . Пусть бы Ваш O'Casey выслал мне (если вещь не окончена) первые акты , чтобы я мог исподволь переводить, а не гнал бы потом через силу. Ручаюсь и Вам и ему, что все его права будут охранены. Признаюсь, что здесь я хлопочу и о собственном заработке. Внезапно с моими детскими книгами стряслось...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: гусем В. Светлов (...), который ведет за собой стадо, именно по своей глупости. А сам Уитман, – возбуждавший столько гнева и восторга, – никого не отталкивал. Он был анархистом, – но где его проклятия тиранам и насильникам? Он был демократом, – но не ждите от него анафемы угнетателям. Он был разрушителем, но не было у него в руках ни лома, ни заступа. Он разрушал созиданием, и в благословениях были его проклятия. Изо всех его творений даже то, в котором возмущение вырывалось в буйном порыве, – является призывом к прощению. Это – поэма, посвященная в 1861 г. Америке: …За то, что лгали, обещая, королевские уста И, обеты нарушая, хохотали, О, придворные воры, о, свора придворных воров, – За то, что вы нищих рабов обокрали, За муки, за трупы, за груды гробов, – Народ отомщает прощеньем! Народ вас прощает: Иди, возвращайся, король, на расшатанный трон! И прежняя свита опять короля, веселясь, окружает: Священник, палач, и судья, И солдат, и монах, и шпион… И новые трупы к могиле, к новой могиле несут, И виселиц петли над ними закинуты снова, И снова смеется владыка, и пули владыки снуют, Но смеха посевы созреют, и жатва благая готова! Эти люди, что в петлях, качаясь, висят! Эти трупы детей! И эти...
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Часть текста: котле, каким тогда была Одесса. Дело не только в этом, хотя и эти обстоятельства весьма значительны, поскольку все мы родом из детства, тем более - поэты, тем более поэты, сочиняющие для детей. Важно другое: невозможно даже нарочно придумать два столь несхожих человеческих характера, воплотивших себя в творчестве, столь же несхожем. Бурный, экстатический Чуковский - и строгий, уравновешенный Маршак, страсть и захлеб одного - воля и чекан другого, "романтическое" и "классическое". Вот уж кто воистину был "дьяволом недетской дисциплины" - якобы детский поэт Маршак. Вот уж кто взаправду был демоном экстаза - якобы благостный "дедушка Чуковский". "Дионисийству" одного противостоит "аполлоничность" другого, если этим вышедшим из употребления терминам придать метафорический смысл. "Так бегите же за мною / На зеленые луга!" - захлебываясь от безоглядного восторга, восклицает Чуковский. "Полные жаркого чувства / Статуи холодны", - сдержанно напоминает Маршак с незаметной оглядкой на мрамор лессинговского...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: упало, то пропало!» Это возможно уже потому, что реалии пословиц почти никогда не ощущаются теми, кто применяет их в живом разговоре. И было бы нелепо переводить буква в букву английскую пословицу «Нет песни – нет и ужина», когда по-русски та же мысль выражается формулой, более привычной для нашего уха: «Под лежачий камень вода не течет». То обстоятельство, что в подлиннике говорится о песне, а в переводе – о камне, не должно смущать переводчика, так как, повторяю, конкретные образы, входящие в ту или иную пословицу, к которой все, кто употребляет ее, давно уже успели привыкнуть, почти всегда остаются для них неприметными. Тот русский человек, который, порицая опрометчивость или неблагодарность своего собеседника, говорит ему: «не плюй в колодец, пригодится водицы напиться», далеко не всегда замечает, что в его сентенции есть такие образы, как вода и колодец. Привычные формулы нашей фигуральной, метафорической речи очень редко ощущаются нами. Эти выражения, образность которых ускользает от внимания говорящих и слушающих, я назвал бы невидимками. Это мнимые образы, лишенные плоти. К их числу (как мне уже случалось писать) принадлежит вот такая обычная фраза: – Он ни гугу и в ус себе не дует. Сказавший эту фразу и сам не заметил, что в ней говорится о каком-то упрямце, который не пожелал совершить с одним из своих усов столь несуразный поступок. Внимание говорившего и слушавшего ни на миг не задержалось на конкретных образах этой идиоматической фразы. Они восприняли ее помимо образов, вне ее образов. Недаром ту же поговорку применяют и к женщинам, заведомо лишенным...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: потомству, переставало существовать для следующего поколения детей. То был суровый отбор, и в результате этого многовекового отбора русские дети получили ценнейшее наследие песен, которые дороги именно тем, что они как бы созданы самими детьми. Недетское погибло на тысячелетней дороге. Так создавалась образцовая детская народная песня, во всей своей семантике и ритмике идеально соответствующая умственным потребностям русских трехлетних детей, - одно из сильнейших средств мудрой народной педагогической практики. Точно таким же путем возникла и та великая книга, которая у англичан называется "Старуха гусыня" ("The Mother Goose"). Стишки, входящие в "Старуху гусыню", так называемые Nursery Rhymes, подверглись тому же процессу коллективного отбора, бессознательно произведенного длинным рядом детских поколений. Стишки эти просеивались через тысячи сит, прежде чем из них образовался единственный всенародный песенник, без которого немыслимы детские годы английских, шотландских, австралийских, канадских детей. Многие из этих стишков зарегистрированы в печати лет четыреста или пятьсот тому назад. Например, песня о Готемских умниках (Three Wise Men of Gotham) считалась старинной уже в середине XIV века. А версия песни о снеге "Птаха белая, без перышков" ("White bird featherless") восходит к началу десятого века [98] . Почему же, спрашивается, среди этих произведений фольклора, так чудесно приспособленных для воспитания детей, возникла такая обширная группа озорных, диковинных стишков, посвященных нарочитому систематическому...