Поиск по творчеству и критике
Cлово "CARRION"
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: бальмонтовщины. Меньше всего их можно назвать легковесными. Они достопочтенны и солидны. Казалось бы, наконец-то у советских читателей есть возможность по-настоящему познакомиться с поэзией великого революционного лирика. Переводчица В. Д. Меркурьева прилежно выполнила все наиболее строгие требования, предъявляемые к переводу стихов самыми крутыми педантами. Число строк ее перевода всегда равно числу строк переведенного текста. Ритмика подлинника и порядок чередования рифм соблюдены пунктуальнейше. Но Шелли здесь нет и в помине. Вместо него перед нами какой-то злосчастный заика, сочинитель неудобочитаемых виршей, которые приходится разгадывать, словно шараду: Тих будь он, Благ твой сон, Как тех, кто пал, не наш – сквозь стон [69] . Представьте себе двести страниц, заполненных такой тарабарщиной. Кто он такой, этот непостижимый «не наш», падающий куда-то сквозь чей-то загадочный стон? Фразеология такая тугая и сбивчивая, что приходится, словно сквозь колючую проволоку, продираться к смыслу чуть ли не каждой строфы. Именно эта затрудненность, утомительность речи выступает в переводах на первое место как главное качество Шелли. Между тем у Шелли этого-то качества никогда не бывало: Шелли один из самых музыкальных поэтов, какие когда-либо существовали на всем протяжении всемирной словесности. Прозрачность его стиля...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: и ее 20 писем ответных – скажу позже; сейчас же – несколько слов в память автора «Мухи-Цокотухи» и «От двух до пяти». Я встретил его только один раз в середине тридцатых годов, в Здравнице для престарелых ученых, устроенной в одном из ленинградских дворцов. Жила там маститая старушка, писательница Л. Ф. Маклакова-Нелидова, которой я доводился внучатным племянником. Она просила меня срочно, из-за плохого ее самочувствия, приехать – забрать кое-какие, писала она, «бижу» и серебро для московской нашей родни. Нелепейше случилось, что как раз в это время призвали меня на повторный сбор командиров запаса, и я так и пустился в путь в плохо пригнанной мятой паре, с двумя кубиками в петлицах. Сейчас словно бы и дико представить тогдашний свой страх, что покажешься подозрительным, а в ту пору – экспресс «Красная стрела», распускающиеся витки обмоток, звякающие в брезентовом портфеле серебряные ложки... – душа убегала в пятки! Тоже и на Чуковского, как припоминаю теперь, эти обмотки и кубики произвели впечатление, когда ввела меня горничная в комнату Л. Ф. Он впрочем тут же и стал прощаться, складываясь вдвое над ухом собеседницы, потому что была крохотного роста и плохо слышала, но с...