Поиск по творчеству и критике
Cлово "CETERA"
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: свежестью» (гл. 2, XXV) и однажды, когда ей случилось слегка взволноваться, она, по словам поэта, стала – Авроры северной алей, (гл. 5, XXI) то есть, говоря попросту, лицо у нее сделалось красным, ибо кто же не знает, какой пунцовой бывает зимняя заря над снегами. Да и вообще Ольга была краснощекая. Все помнят насмешливо презрительный отзыв Евгения: Кругла, красна лицом она, Как эта глупая луна На этом глупом небосклоне Американский переводчик романа мистер Юджин М. Кейден (Kayden) так и перевел те стихи, где говорится о наружности Ольги: rosy (румяная); ее лицо было «более алым, чем утренний свет» (rosier than morning light) [339] . В другом, более раннем американском переводе «Евгения Онегина» – мисс Доротеи Пралл Радин – лицо Ольги, в соответствии с подлинником, названо «круглым и красным» (round and red). Так же передал эти эпитеты другой переводчик, Оливер Элтон, в своей версии «Евгения Онегина»: Лицо у нее круглое и красное. Поэтому с таким изумлением я встречаю в новом американском «Евгении Онегине» следующий перевод этих строк: Она кругла (?!), у нее красивое (?!) лицо, Подобное этой глупой луне На этом глупом небе [340] . Почему красивое? Да потому, – поясняет переводчик (Вл. Набоков. – Ред. ) в своих комментариях, – что в древней России (в XIV – XVI вв.) красный означало красивый . От тех времен осталось название Красная площадь. И в крестьянской речи и в фольклоре недаром говорится «красное солнышко», «красна девица»,...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: чем люблю их я. Он говорит мне: "У вас есть две классические статьи - классические. Их мог бы написать Тэн. Это - о Вербицкой и о Нате Пинкертоне. Я читаю их и перечитываю. И помню наизусть..." И стал цитировать" 1 . 1 января 1922 г. Е. В. Тарле сделал запись в "Чукоккале": "Не могу писать тут, чтобы оставить Чуковскому достаточно места для будущей третьей классической статьи" 2 . Переписка между историком и литератором длилась около четверти века. К сожалению, Тарле не имел привычки бережно хранить получаемые письма. Наследники тоже приложили руку к распылению документов, к уничтожению части архива историка. Его внучатый племянник Я. Л. Кранцфельд в своих воспоминаниях передает содержание одного из писем Чуковского 3 . Когда я обратился к мемуаристу с просьбой помочь найти пересказанное им письмо, то получил следующий ответ: "Действительно существовало одно письмо К. И., которое Е. В. хранил отдельно среди дорогих ему реликвий - автографа Пушкина, письма Л. Толстого и др. Тогда я его и читал в первый раз. После смерти Е. В. его сестра Мария Викторовна продавала эти раритеты музеям. В то время я прочел его во второй раз. Это было в 56-ом году. Т. к. музея К. И. тогда не существовало и сам он был в добром здравии, письмо это продано не было и просто пропало. ... По моей просьбе...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: и это лицо для всякого, изучающего историю, дороже всех войн, всех событий, всех перетасовок, ежедневно вершащихся на исторической сцене. Изучить стиль эпохи — это значит пережить ее вновь. Изучить ее события — это значит не узнать о ией ровно ничего. Вот почему нам так дорог каждый клочок исчезнувшего быта, каждый осколок былых нравов, обычаев, привычек, вкусов, - вот почему мы находим в них порою больше, чем во многих фолиантах, посвященных тщательнейшим историческим исследованиям. Мемуары Татьяны Пассек тем то и драгоценны для нас, что за всю свою долгую жизнь (1810—1889) она бережно сохраняла все эти клочки и осколки и, через три четверти века, сумела донести, не расплескав, каждую каплю далекого прошлого, воссоздавая по мельчайшим черточкам стиль и колорит отдаленных поколений. Говорит она, например, о первых годах прошлого столетия. Ни о Тильзитском мире 3 , ни о Священном Союзе 4 , ни о Тугендбунде 5 у нее ни слова, но зато со страниц ее книги так и встает то умилительное, незабываемое время, когда из Москвы в Петербург тянулись восемь суток и везли за собою Кастрюльки, стулья, сундуки, Варенье в банках, тюфяки, Перины, клетки с петухами, Горшки, тазы et cetera; 6 когда девиц называли Пленирами и Темирами 7 и помещали в пансионе эмигранток Дапкар и Фальбала 8 ; когда любовные записки сочинялись по письмовнику Курганова, а вирши князя Шаликова вызывали слезы, — так и встает, так и воскресает из могилы это легкомысленное время париков, котильонов, валдайских колокольчиков и муромских сальных свеч, — и мы вновь живем среди этих призраков, они для нас живы, несомненны, действительны, мы «вздыхаем» «у ног» Темиры или Плениры, мы шепчем ей, что она «авантажна», с этой...