Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHAMBERLAIN"
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Часть текста: их маленькие печали" и т. д., и т. д., и т. д. Но по чистой случайности эта статья тоже была напечатана в "Задушевном Слове" (1907, №№ 1, 2). Были об этом журнале и стихи, где его хвалили за мудрость: Тот мудрец, - вероятно, знаком уж он вам? Его имя для вас ведь не ново? Он не сходит у вас со стола по годам... То журнал "Задушевное Слово". Эти стихи, по какому-то странному совпадению, опять-таки напечатаны в "Задушевном Слове" (1907, с. 24). И хотя они подписаны неким Пановым-Веруниным, но ясно, что это псевдоним бессмертного "дяди Михея", столь же горячо и столь же бескорыстно воспевавшего гильзы Катыка: Крем - роскошнейший табак, Аромат в нем, вкус и смак. Немного странно, конечно, что "дядя Михей" стал сотрудником детского журнала, но вот в "Задушевном Слове" его же стихи "Интересная Школа", - и в них опять: Я писал не про мечту Въявь, не под покровом Называют школу ту "Задушевным Словом". Вместе с дядей Михеем похвалил "Задушевное Слово" и "Правительственный Вестник", но об этой похвале я узнал опять-таки из самого же журнала, где вся эта хвалебная заметка была подробно перепечатана ("3. С." 1 1907, 12). Словом, если "Задушевное Слово" - "мудрец", то мудрость и реклама - синонимы. Базарный, лавочный, деляческий дух царит в этом детском журнале. И, что всего отвратительнее, журнал привлекает детей к участию в своих торгашеских планах. Под сантиментальным предлогом руководительства детской перепиской - открыт в этом журнале отдел: "Почтовый ящик", где изредка мелькнет такое письмо: "Дорогая Катя Левенсон! Неужели это правда, что вы похожи на китайца? Я была бы очень обрадована, если бы вы мне прислали свою карточку, так как видеть китайцев приходится довольно редко" ("3. С." 1907, №36). Все же остальное посвящено восхвалению "Задушевного Слова" - и других изданий...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: целым неделям, жил на таких улицах, что даже стыдно назвать - и влюбился в этот город любовью бездомной собаки. Я был застенчив, ни с кем не знакомился, но прочитал половину Британского Музея - и Маколэя, и Карлейла, и Роберта Броунинга 3 . В 1916 году я был в Лондоне - герцогом. Представлялся королю 4 , жил в Сесил-отеле 5 , встречался с Китченером, сэром Эдуардом Греем, лордом Джеллико, лордом Сэсилем, герцогом Девонширским 6 , но этот Лондон не заслонил от меня того юношеского, голодного, когда 9 пенсов казались мне величайшим богатством, когда обед в 4 пенса был пиром. Я самым романтическим образом до сих пор люблю англичан, даже их cant 7 , даже их сноббизм, даже их Сэмуэл Джонсона 8 . В Cheshire Cheese'e 9 я был - вместе с с<эром> Артуром Конаном Дойлем 10 . Бывал и раньше - прямо пошел туда, чуть приехал в Англию в первый день. Я ведь люблю, как родных, и Оливера Гольдсмита, и Boswell'a, и Джошую Рейнольдса, и Гаррика 11 . Знаете ли Вы весь этот circle? 12 Ну вот Вы затронули мою больную струну... Перейдемте к делам. "Rain" - превосходная вещь. Я предложил ее двум театрам: Большому Драматическому и Александрийскому. Может быть, возьмут, но все требуют "Red Star", требуют дать немедленно . Пусть бы Ваш O'Casey выслал мне (если вещь не окончена) первые акты , чтобы я мог исподволь переводить, а не гнал бы потом через силу. Ручаюсь и Вам и ему, что все его права будут охранены. Признаюсь, что здесь я хлопочу и о собственном заработке. Внезапно с моими детскими книгами стряслось несколько бед - и они перестали давать мне тот (довольно изрядный) доход, на который я привык смотреть, как на постоянную...