Поиск по творчеству и критике
Cлово "DEM"
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Часть текста: и непримиримые стихии» 1 С. А. Андреевский [Ста]рый гимназический учебник. Пособие для русских гимназий при изучении [русской] словесности. Раскройте наудачу и [увидите]: «Какие мысли облечены в басне [нрзб.] Клейста «Der gelähmte Kranich»?» «Значение шести слов: ich soll, ich [нрзб.], ich kann, ich will, ich darf, ich mag, [опреде]ляющих сущность человека». «До какой степени заблуждения до[шел] арфист в песне Гете «Wer nie sein Brot mit Thranen ass» etc., порицая [нрзб.] силы?» «Dаnn essen und trinken zum Zerplat[нрзб.] schlafen und im Kopfe kratzen…» «So, deutscher Mann, so, freier Mann, Mit Gott dem Herrn zum Krieg!» - книжка Холевиуса «Темы и планы [со]чинений». Книжка туповатая, дубовая, при этом демонстративно-немецкая. В предисловии к книжке сказано: «У того, кто обладает хоть некоторой смышленостью, этим наследственным достоянием немецкого юношества…» И т. д., и т. д., и т. д. Я не против немецких учебников: немецкие учебники [нрзб.]ются отличные. Дело, конечно, не в том, что эта книга – немецкая, а в том, что она предназначена для изучения русской словесности, хотя в ней ни единого слова – ни о России, ни о русских писателях. Гимназические сочинения в русских гимназиях должны быть, конечно, основаны на Кольцове, Крылове, Державине, при чем же здесь Der gelähmte Kranich! Кто сможет по учебнику химии знакомиться с [теоремами] алгебры? Изучающему финский [язык] поможет ли испанская грамматика? [Но] все это было бы пустым анекдотом, если бы на обложке учебника не [обнаружи]лось внушительных слов: «Одобрено ученым комитетом министерства народного просвещения к употреблению в гимназиях в виде учебного пособия». Двумя...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: пятерки авторов под названием "Русская семантическая поэтика" (проводилось выявление перекличек в стихах акмеистов и окружающем их массиве русского стихового слова, и одна из таких перекличек была чревата литературным микро-конфликтом 1 ) и моими ежедневными обязанностями в Рижском театре юного зрителя, где я выступал в роли литературного советника при постановке спектакля по стихам Корнея Чуковского "Чукоккала, или Неужели в самом деле все сгорели карусели". Мне приходилось объяснять актерам центонную и "автометаописательную" природу импровизационного детского эпоса у этого автора и искать вместе с ними точный интонационный рисунок, указывающий на долженствующую быть прочувствованной зрителями цитатность многих моментов стихового действа (о некоторых наблюдениях над поэтикой "Крокодила" я написал в статье "Четыре урока рижской "Чукоккалы" для ежегодника по детскому театру 2 ). Я предполагал дать заметку "Об одном источнике "Крокодила"" в очередной сборник тезисов студенческой конференции Тартуского университета, но тогда произошло очередное местное цензурное устрожение в отношении автора "Мика", и эта миниатюра об интертекстуальном обмене осталась еще одним образцом приватного и изустного литературоведения семидесятых годов, рассказ о котором теперь, когда уходят главные его герои, уже назревает 3 . Второй экземпляр ...