Поиск по творчеству и критике
Cлово "DIE"
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 118кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Часть текста: странице… Нет, вы только вчитайтесь внимательно! - Лето от Рождества Христова - 1906-ое. - Лето от основания прусской монархии - 206-ое. - Лето от рождения кайзера Вильгельма II - 48-ое. - Лето от воцарения кайзера - 19-ое. Ведь это оперетка, венский фарс! Вести летоисчисление от рождения кайзера могут и в Берлине лишь лунатики, а в российском губернском городе это подлинное delirium tremens! Весь календарь переполнен какими-то ненужными Фридрихами, которые лишь тем замечательны, что где-то в Ангальте, в Веймаре, в Вальдеке состоят эрцгерцогами, герцогами. С благоговением календарь отмечает день 27 февраля. Этот день у него называется высокоисторическим днем. Еще бы! Ведь именно в этот высокоисторический день кайзер Вильгельм женился. Ликуйте и веселитесь, россияне, празднуйте вильгельмову свадьбу! Из русской истории в календаре упомянуты лишь падение Порт-Артура, Ляоян да Цусима… Зато из событий немецкой истории даже смерть какого-то генерала фон-дер-Танна, даже рождение генерала фон-Винтерфельда отмечены с большим пиететом: - April 4. 1707. General v. Winterfeldt geb. - April 26. 1881. General v. der Tann gest. Как же не вопить, не ужасаться? Разве нет у нас своих генералов!.. II...
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Часть текста: старинных еврейских книг, и одно время к нему приходил приземистый человек самого обыкновенного вида, про которого говорили, будто он поэт и зовут его Бялик. Лицо у него было сумрачное, глаза озабоченные. Портфели были тогда мало распространены, и он приносил к Равницкому какие-то рукописи, завернутые в газету. Тогда я не знал, что поэты могут быть озабочены, хмуры, бедны, и, признаться, не совсем верил, что Бялик - поэт. Изредка к Полинковскому вместе со мною заходил наш общий приятель Владимир Евгеньевич Жаботинский, печатавший фельетоны в газете "Одесские новости" под псевдонимом Altalena (по-итальянски: качели). Он втянул в газетную работу и меня, писал стихи, переводил итальянских поэтов (он несколько месяцев провел в Италии) и написал пьесу в стихах, из которой я и теперь помню отдельные строки. Он казался мне лучезарным, жизнерадостным, я гордился его дружбой и был уверен, что перед ним широкая литературная дорога. Но вот прогремел в Кишиневе погром. Володя Жаботинский изменился совершенно. Он стал изучать родной язык, порвал со своей прежней средой, вскоре перестал участвовать в общей прессе. Я и прежде смотрел на него снизу вверх: он был самый образованный, самый талантливый из моих знакомых, но теперь я привязался к нему еще сильнее. Прежде мне импонировало то, что он отлично знал английский язык и блистательно...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: стул, а трон", это - "ангел души моей", это - "пламя в груди", это - безнадежные аксессуары канцелярского романтизма, за которыми так явственно слышатся "удивительные штосы", "пентюхи" и "лабарданы". Стоит Шелли сказать: лютня, lute, Бальмонт говорит: "рокот лютни-чаровницы" (619, 186) 1 ; забота, care, у Бальмонта превращается в "безбрежное страданье" (505, 203); небо, sky, в "лазурные высоты" (444, 101); женщина, woman, в "женщину-картину" (500, 213); листья, leaves, в "пышные букеты" (507, 179); печаль, sorrow, в "томительные муки" (504, 191) или в "ненастную мглу" (495, 188). Если у Шелли звезды, то у Бальмонта "яркие звезды" (532, 153). Если у Шелли "очи", то у Бальмонта "яркие очи" (526, 138). Взор, конечно, становится "лучистым взором" (532, 153). Сон тоже "лучистым сном", а иногда и "роскошной негой". Трон, конечно, делается "пышным троном" (623, 201). Месяц, конечно, "бледным месяцем", который, конечно, "несмело сверкает" (439, 1). Звук - "живым сочетанием созвучий" (505, 203). Грудь - "горячей грудью" (505, 13), а душа красоты - "роскошной грудью" (442, 99). Резеда - "нежной резедой" (503, 176); пение - "гармоничным пением"; роза - "светлой...
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Часть текста: кругах компенсировала его гендерную нестыковку с тем, кто подписывал им свои фельетоны. В одесских газетах было принято подписываться звучными псевдонимами. Как писал Дон-Аминадо, "Лоэнгрин, Барон Икс, Железная маска, Незнакомец… - все это тоже было данью времени, эпохе, условным требованиям литературной моды и тогдашним российским нравам" 1 . Избранное имя во многом определило и литературную судьбу - если главной темой Кармена-журналиста была жизнь обитателей и тружеников одесского порта, то жизнь местных Карменсит также постоянно находилась в поле его зрения. Их судьбам были посвящены многие рассказы и очерки Кармена, взывая к ним, была написана повесть "Берегитесь!", где на примере деревенской девушки Нади он рассказывал о том, куда ведет этот скользкий путь. Издана она была на средства одесского отделения Российского общества защиты женщин, состоящего под председательством принцессы Е. М. Ольденбургской и открывалась патетическим обращением Кармена: "Берегитесь! Я обращаюсь к вам - женщины! Берегитесь страшного чудовища, имя которого - проституция! Обходите старательно расставленные на вашем пути капканы и соблазны! Защищайтесь до последней капли крови и не давайте закоренелому врагу вашему победить. Ибо горе побежденным. Горе! Горе! Чудовище скомкает вас и безжалостно разобьет вашу жизнь" 2 . В начале 1900-х гг. Лазарь Кармен входил в своеобразный триумвират, который образовывали начинавшие почти одновременно на страницах газеты "Одесские новости" журналиста - Владимир Жаботинский, печатавший фельетоны под псевдонимом Altalena 3 , Николай Корнейчуков, прославивший себя под псевдонимом Корней Чуковский и сам Кармен. В "Повести моих дней" Владимир Жаботинский вспоминал об этом времени: "Когда мы входили с ними в кафе, соседи перешептывались друг...
Входимость: 1. Размер: 118кб.
Часть текста: момента эта тема - в отличие от многих других тем, связанных с детской культурой [3], - систематически почти не изучалась. В работах по истории советского периода и эссе о советском самосознании дети чаще всего не упоминались вовсе либо затрагивались лишь мимоходом. Даже в исследованиях, посвященных образованию, обычно применяется подход "сверху вниз", при котором акцент делается на институционализации, образовательной политике и педагогической теории, а не на практике работы в классах (можно использовать русский термин "дидактика"), не на детском переживании ситуации обучения или практическом содержании учебного плана (определенных книгах и учебниках и т. д.) [4]. Исключением является работа Фелисити О'Делл об официальной детской литературе, но эта исследовательница сосредоточивается по большей части на конкретной эпохе советской истории - 1970-х годах - и не пытается вписать ее в более широкий исторический контекст [5]. Родственная тема, которой также уделялось мало внимания, - глобализация детства, то есть общих черт эволюции идеологии,...