Поиск по творчеству и критике
Cлово "EAT"
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Часть текста: из детства, тем более - поэты, тем более поэты, сочиняющие для детей. Важно другое: невозможно даже нарочно придумать два столь несхожих человеческих характера, воплотивших себя в творчестве, столь же несхожем. Бурный, экстатический Чуковский - и строгий, уравновешенный Маршак, страсть и захлеб одного - воля и чекан другого, "романтическое" и "классическое". Вот уж кто воистину был "дьяволом недетской дисциплины" - якобы детский поэт Маршак. Вот уж кто взаправду был демоном экстаза - якобы благостный "дедушка Чуковский". "Дионисийству" одного противостоит "аполлоничность" другого, если этим вышедшим из употребления терминам придать метафорический смысл. "Так бегите же за мною / На зеленые луга!" - захлебываясь от безоглядного восторга, восклицает Чуковский. "Полные жаркого чувства / Статуи холодны", - сдержанно напоминает Маршак с незаметной оглядкой на мрамор лессинговского "Лаокоона". Их решительное несходство и яркую индивидуальность - человеческую и литературную в единстве, ибо какое же здесь может быть разделение? - всегда остроумный В....
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: но все же современника. Тяжело – смертельно – болен Маршак. Все они младше Корнея Ивановича. Чуковский писал о переводах, возмущался в газете плохими переводами своих детских книг на английский язык (в «Известиях» вышла статья, так и озаглавленная: «Записки пострадавшего») – а в дневнике писал: «Все это свыше моих сил, но я рад, что голова набита у меня этой соломой, и я благодаря этому отвлекаюсь от своей единственной мысли—о Смерти». Отвлекаться есть на что: постоянно находятся дела, требующие хлопот, заступничества, писем. Клара Лозовская писала: «Корней Иванович хлопотал о квартирах, о пенсиях, о прописках, об устройстве в больницу, в детский сад или в санаторию (так произносил он это слово). Я могу рассказать о том, как Корней Иванович устроил семейное счастье одной бельгийской студентки, которая приехала в Москву для изучения Чехова, как хлопотал о больнице для рабочего Ипатова, как устраивал переделкинских мальчиков в нахимовские и суворовские училища, как беспокоился о ленинградских студентах, несправедливо отчисленных из института, как на несколько дней поселил у себя на даче друга моей дочери, у которого родители попали в автомобильную катастрофу, как он умел помочь каждому, кто обращался к нему за помощью, а тем, кто не обращался, он предлагал ее сам». В начале 1964 года он вместе с Паустовским заступается за северные деревянные церкви, которые вознамерились сносить в ходе антирелигиозной кампании. Весь год хлопочет о пенсии для вдовы Бориса Збарского и для Зинаиды Николаевны Пастернак; рассказывает Громыко, тоже отдыхающему в Барвихе, о пропадающих за рубежом...