Поиск по творчеству и критике
Cлово "EVERY"
Входимость: 2. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 9кб.
Часть текста: day on the iron roofs, painting them with a long-handled brush, painting them blue, or green, or bright red. And I always carried a book with me, a bulky and battered "English self-taught" by Professor Meyendorf. Before starting work, I used to get a piece of chalk and practise writing on the roof. This is the kind of stuff I copied out of the textbook: 'Does the gardener's two-year-old son love the grandson of his little daughter?' I had picked the book up in the market, and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea. Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically wrong, of course - and yet I thrilled to the powerful music of English poetry. I had nobody with whom to share my ecstasy since I had not a single friend who knew a word of English. From "The Golden Treasury" I learned by heart - and still remember - 'The Last Ride Together", Tennyson's 'May Queen', and 'Tam O'Shanter'. And in the winter, when the roofs were covered with snow and there was no work for roof-painters, I took Boswell's "Life of Johnson" out of the library and spent three months in the...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: минами, и что за нами охотится германская подводная лодка. Алексей Толстой поверил этому вздору и тотчас же, уйдя к себе в каюту, стал писать очередную корреспонденцию о германских минах в Северном море. Писал он не меньше часа. А когда кончил, мы сообщили ему, что он стал жертвой своего легковерия. Это так разгневало его, что он бросился в каюту Василия Ивановича Немировича-Данченко, который не принимал никакого участия в нашей коварной шутке. Старый, семидесятипятилетний писатель мирно почивал в комфортабельной каюте, положив на ближайшую тумбочку свои белоснежные зубы. В ослеплении гнева Толстой схватил эти ни в чем не повинные зубы и хотел бросить их в море. Мы с трудом удержали его. А незлобивый Василий Иванович, чуть получил свою челюсть обратно, мгновенно успокоился и, взяв у меня Чукоккалу, написал в ней стихотворный экспромт — о том, что сталось бы с каждым из нас, если бы и в самом деле мы натолкнулись на немецкую мину. В Северном море между Христианией и Нъю-Кестлем 1 На успокоенные воды, Порой всплывая там и тут, Следы недавней непогоды — Обломки жалкие плывут. Мелькают стаи чаек мимо, Какой-то шум, и плеск, и гул: Останки бедного Ефима 2 В зубах прожорливых акул. И — море жертв уже не просит! Но сколь ужасен этот вид: Оно — Чуковского уносит К забавам страстных нереид... Кого щадили Лодзь и Лович, Избегнув вражьих батарей, Семипудовый Немирович 3 Лежит на дне чужих морей. Но кем оседланы тритоны? Назло и бурям и ветрам, Неутомимые Вилътоны 4 Плывут к родимым берегам. Где ты, без страха и упрека Носивший свой журнальный меч, Финляндский прапорщик Набоков, Кем славны Выборг, «Право», «Речь» 5 . Почтит героя рамкой черной И типографскою слезой П. Милюков...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: улиток… Эти незваные гости, не обращая на меня никакого внимания, стали вести себя в моей сказке, как им вздумается. Гиппопотам, например, закричал, обращаясь к слонам: Осторожнее! не задавите мурашек! – хотя у меня он кричит: Эй, быки и носороги, Выходите из берлоги И врага На рога Подымите-ка! В переводе с подобным призывом обращается к зверям лев, который тут же за спиной у меня прибавляет: Я не виню маленьких улиток, Ведь всякий знает, что у них нет когтей. (?) Конечно, я хорошо понимаю – ни в одном переводе стихов обойтись без отсебятин нельзя. Но, во-первых, здесь необходима строжайшая доза, а во-вторых, в перевод можно вводить только те отсебятины, которые в духе подлинника, а не противоречат ему. В подлиннике сказка кончается так: Вот была потом забота – За луной нырять в болото И гвоздями к небесам приколачивать. В переводе же концовка такая: И опять льет луна свой серебряный свет, И весь мир опять сделался спокойным, безмятежным и ясным [218] . Как видите, авторский стиль искажен беспощадно. Впрочем, что говорить о стиле, если в переводе не соблюдена даже ритмика. Одним из приемов сильнейшего воздействия на малолетних читателей я всегда считал многообразную ритмику, меняющуюся в зависимости от всякой перемены сюжета, потому что дети особенно чутки к музыкальной основе стиха. Мне всегда казалось, что каждому эпизоду, а порой и каждому образу должен соответствовать особый ритм, особый фонетический узор. Переводчицы и на это – никакого внимания. И там, где у меня анапест: И сидят и дрожат под кусточками, За болотными прячутся кочками, Крокодилы в крапиву забилися, И в канаве слоны схоронилися, – у...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: мира» вырезали Воспоминания Эренбурга о Цветаевой, о Пастернаке и проч. Неохота писать о языке. Какой тут язык! Недавно одна женщина написала мне: «Вы все пишете, как плохо мы говорим, а почему не напишете, как плохо мы живем». <...> 13 января. Вот какую идиотскую чушь принесла мне вчера Кларинда: 385. Чуковский К. И. Культура слова, изд-во «Молодая гвардия», 2 л., 50 000 экз., цена 6 коп. (IV кв.). Корней Иванович Чуковский с пристальным вниманием и любовью относится к культуре слова. В книге, адресованной молодежи, К. Чуковский расскажет о богатстве русского языка, о культуре образного живого слова, о необходимости бороться с проникновением в устную и письменную речь невыразительных канцеляризмов. Книга будет интересна и полезна широкому кругу читателей. Тем. план 1961 г. Заказ. . . . . экз. Ни о каком богатстве русского языка я и не собираюсь говорить, называть свою книгу «Культура слова» не думаю, печатать ее в IV квартале не намерен — и вообще все это собачья брехня. Брошюра моя будет листов пять или больше, и ее содержания до сих пор не знаю я сам, хотя каждое утро прилежно пишу ее. Писание происходит так. Встаю я в пять — иногда чуточку позже — и сейчас же за стол. Чувствуя, что уж недолго осталось мне сидеть за столом, стараюсь написать возможно больше — тороплюсь, сбиваюсь, путаюсь, предпочитаю количество качеству — и жду, когда заболит сердце. Когда оно болит нестерпимо, я иду и ложусь — и читаю. Читаю что придется: на днях закончил дивную книгу Nancy Mitford «Voltaire in Love»* — и позавидовал таланту (и цинизму) этой отличной писательницы. Она умудряется нежнейшим образом относиться и к Вольтеру и к m-me de Châtelet, хоть и демонстрирует на каждой странице их карьеризм, способность ко всяческой подлости, своекорыстие. <...> * Нанси Митфорд «Влюбленный ...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: смысл поговорки будет передан в точности, и стиль перевода не пострадает нисколько. Точно так же английскую пословицу «Бесполезно проливать слезы над пролитым молоком» никто не мешает заменить русской простонародной пословицей: «Что с возу упало, то пропало!» Это возможно уже потому, что реалии пословиц почти никогда не ощущаются теми, кто применяет их в живом разговоре. И было бы нелепо переводить буква в букву английскую пословицу «Нет песни – нет и ужина», когда по-русски та же мысль выражается формулой, более привычной для нашего уха: «Под лежачий камень вода не течет». То обстоятельство, что в подлиннике говорится о песне, а в переводе – о камне, не должно смущать переводчика, так как, повторяю, конкретные образы, входящие в ту или иную пословицу, к которой все, кто употребляет ее, давно уже успели привыкнуть, почти всегда остаются для них неприметными. Тот русский человек, который, порицая опрометчивость или неблагодарность своего собеседника, говорит ему: «не плюй в колодец, пригодится водицы напиться», далеко не всегда замечает, что в его сентенции есть такие образы, как вода и колодец. Привычные формулы нашей фигуральной, метафорической речи очень редко ощущаются нами. Эти выражения, образность которых ускользает от внимания говорящих и слушающих, я назвал бы невидимками. Это мнимые образы,...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: я даже чуть-чуть испугался, когда увидел английский перевод "Евгения Онегина". Больно было думать, что в качество пушкинских строк мне придется сейчас прочитать гладкие и тусклые вирши, сработанные вялыми руками ремесленника. До сих пор я не раз замечал, что во французских и английских переводах Пушкин почему-то звучит как самый рутинный поэт-середняк, сочинитель шаблонных поэм и пустопорожних романсов. Мудрено ли, говорил я себе, что иностранцы, читая его в этих переводах, только пожимают плечами, когда мы пытаемся убедить их, что Пушкин - великий поэт? С тягостным чувством принялся я читать английского "Евгения Онегина", уверенный, что сейчас мне придется свирепо негодовать и браниться. Но это чувство рассеялось после первых же строк. Переводчик оказался замечательным мастером. Он отлично воспроизвел на своем языке и гибкую дикцию подлинника, и стальную упругость его словесной фактуры, и его богатый разнообразными оттенками стиль. Самое звучание пушкинского ямба передано так виртуозно, что даже не знающий английского языка, услышав перевод первых строк, сразу же по слуху догадается, что это "Евгений Онегин". My uncle, rich and well respected, When his old bones began to ache, Determined not to be neglected (A proper line for him to take). The moral's hardly worth exploring But, oh my god! How deadly boring There at the bedside night and day And never walk a step away! The meanness and the degradation To smile and keep his spirits up, Then lay the pillows in their station And sadly tilt a medicine cup. To sigh and think at every cough When will the Devil take him of? Перевод, как видим, весьма...