Поиск по творчеству и критике
Cлово "GRANT"
Входимость: 3. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 56кб.
Часть текста: Court” и книгу детских рассказов и пошлю их Вам. Он передает сердечный привет. Последние две-три недели я работала над корректурой сборника Замятина. Книга, я думаю, будет готова в декабре, но официально выйдет в феврале. Как только получу, пошлю Вам. С трепетом. Большое спасибо за Ваш 3-ий том и за книгу о Евгении Шварце 76 . Я сейчас внимательно перечитываю «Высокое искусство», с таким же удовольствием как в первый раз. Очень смеялась, читая о том, как переводчики влюбляются в материал, над которым работают. У меня сейчас так с Замятиным (хотя я его и раньше любила), не терплю ни малейшей критики или умаления его мастерства, а больше всего замалчивания, особенно в по-видимому модных в последнее время воспоминаниях «непомнящих». Книгу о Шварце я уже почти прочла. Какая хорошая книга, и какой хороший человек! И когда читаешь, кажется, что дух самого человека отразился на тех, кто пишет о нем. Как-то легче дышится в этой книге чем во многих других. Мне особенно понравились воспоминания Слонимского и Вашего сына Николая. Я пыталась достать что-нибудь Шварца, но здесь это почти невозможно. Придется пойти в библиотеку и там читать. В «Выс[оком] Иск[усстве]» Вы упоминаете сборник “Craft & Context of Translation” 77 . У меня он есть и кажется мне довольно сумбурным. А статья Sidney Monas 78 изобилует странными утверждениями. Он, по-видимому, русский мало знает, хотя выступает «экспертом». У нас тут много таких самозваных экспертов, и, к сожалению, много искажающих переводов. В сборнике “Great Soviet Short Stories” под редакцией F. D. Reeve 79 , помещен перевод «Подпоручика Киже». Сцена порки Киже там переведена классически: «Кобыла из гладкого дерева, отполированного уже ранее тысячами животов», у переводчика раздвоилась на “mare” <кобылу> и...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: имена и почтенные фирмы уберегут его от хулиганства! А язык перевода! Даже у переводчиков Ната Пинкертона не встречали мы таких, напр., оборотов: «С головой в фуражке мы разговариваем просто, с головой в цилиндре – разговор наш выдержаннее». (Стр. 63). Или: «Надевая торжественный сюртук, наше обращение становится более натянутым» (там же). Или: «Прощаясь с этими чудными вещами, единственное наше утешение» и т. д. (стр. 45). И это на каждом шагу, буквально на каждой странице. Я не говорю уже о том, что chapeau haute de forme (цилиндр) так и переведено: «высокая шляпа», хотя это все равно, что картошку перевести, как «яблоко земли» (стр. 46); что изображение св. Пия оказалось у переводчика «картиной» св. Пия, хотя достоверно известно, что этот святитель не занимался живописью (стр. 52); что знаменитое выражение Китса «а thing of Beauty» (творение красоты) оказалось на стр. 184 – «воспоминанием (!) о красоте» – я уже не говорю обо всем этом, потому что и сказанного, полагаю, достаточно, чтобы дать представление о той сверхъестественной некультурности, с которой издательство «Знание» осмелилось предложить русскому читателю первый в России труд по эстетической педагогике. Но почему же мы так долго занимаемся переводчиком и ни слова не говорим о самой книге? Потому что книга эта, написанная специально для французов, могла бы только в том случае пригодиться и для нас, если бы переводчик, – или уж не знаю, кто – проредактировал ее применительно к российским условиям, написал бы в виде...