Поиск по творчеству и критике
Cлово "HERTHA"
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: английской поэзии. Все, что есть пошлого, безличного, посредственного в данном поэте, преподносится читателю в качестве избранных его творений, а самое выразительное, самое выпуклое и рельефное - боязливо укрывается подальше от бесцветных очей Mrs. Grundy * . Байрон без Дон Жуана, Шелли без Cenci, Уитмен без Children of Adam - вот ее идеал, которому стараются угождать издатели. В лежащей перед нами книге оболган и обокраден один из величайших поэтов. Это - наиболее популярное издание Суинберна именно потому, что в нем нет ничего Суинбернского. Здесь поэт меньше всего является собою. Истинный Суинберн - это пьяный, бредовый восторг перед жизнью, восторг, доходящий до боли, до слез, это неудержимые, бесконечные песни, где в богатую гирлянду сплелись все цветы, все звезды, все радуги, все благоуханья жизни, - песни неслыханного дерзновения, исступленного порыва. Истинный Суинберн - это Врубель в стихах, но только еще пьянее, еще дерзновеннее. Он весь вылился в первой молодой своей книжке Poems and Ballads, где нечеловеческой красоты образы и видения несутся перед очами в каком-то безумном урагане - без линий, без контуров, в ослепительном сверкании красок. Истинный Суинберн только там, только в этих творениях. И потому-то издатель "избранных" его вещей - не дал ни одной строчки из этого цикла. Потом, в дальнейшем творчестве - как это всегда бывает - поэт осознал себя, осознал свое...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: своей радости, обнаружил, что я - правда, с грехом пополам - уже умею читать по-английски! Это было для меня праздником праздников. Знакомый еврей-переплетчик подарил мне книжку «The Poetical Works of Edgar Рое». Я раскрыл книжку и прочел с восхищением: Once upon a midnight dreary while I pondered weak and weary… и т. д. Мне было понятно далеко не каждое слово, но благодаря этому, еще больше усилилось то очарование таинственности, которого добивался великий поэт. И хотя я произносил английские слова на свой лад (самым фантастическим образом!), все же эти стихи показались мне какой-то серафической музыкой, и я сразу же выучил их наизусть и декламировал на раскаленных крышах веселого южного города (так как в то время я был маляром и проводил на крышах большую часть cвоей жизни). Если бы тогда мою декламацию чудом услышал какой-нибудь прохожий англичанин, он, конечно, не догадался бы, что слышит английскую речь. Особенно свел меня с ума Ulalume того же Эдгара По, я повторял эту поэму тысячу раз, как факир. Причем меня прельщало не столько содержание поэмы, сколько ее вкрадчивая изощренная музыка. Потом наступила пора Алджернона Чарлза Свинберна. Сейчас я довольно равнодушен к его виртуозной фонетике, но ...