Приглашаем посетить сайт

Поиск по творчеству и критике
Cлово "JOURNAL"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Мастерство Некрасова. Пушкин и Некрасов.
Входимость: 2. Размер: 24кб.
2. Липовецкий Марк: Сказковласть - "Тараканище" Сталина
Входимость: 2. Размер: 55кб.
3. Платт Кевин М. Ф.: Доктор Дулиттл и доктор Айболит на приеме в отделении травмы
Входимость: 1. Размер: 55кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Мастерство Некрасова. Пушкин и Некрасов.
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Часть текста: твердили, что отрицательная оценка поэзии Некрасова сама собой с неизбежной последовательностью вытекает из их преклонения перед творчеством Пушкина. А критики из антидворянского лагеря постоянно объясняли свое пренебрежение к Пушкину именно тем, что в его поэзии совершенно отсутствуют качества, за которые они любят Некрасова. Между тем Некрасов, как и всякий литературный новатор, был крепко связан с традициями своих великих предшественников, и раньше всего с традициями Пушкина. Этой преемственной связи не замечали читатели, принадлежавшие к современным ему поколениям. Здесь не было ничего удивительного: в каждом «пролагателе новых путей» современникам бросаются в глаза лишь те черты его творческой личности, которые идут наперекор старым, привычным, установленным нормам. Противопоставляли, в сущности, выдуманного, небывалого Пушкина выдуманному, небывалому Некрасову. При этом реакционные критики постоянно внушали читателям, будто сам-то Некрасов в качестве автора обличительных «гражданских» стихов относился к Пушкину с крайним презрением и порою даже издевался над ним. Так, Василий Авсеенко, холопствовавший перед эстетами великосветских салонов, голословно утверждал еще при жизни Некрасова, будто некрасовский журнал «Современник» «завершил свое поприще самым необузданным глумлением над Пушкиным» 2 . Подголосок бюрократических верхов Петербурга «Journal de St. -Pеtersbourg» 3 тотчас после смерти Некрасова выступил с такою же ложью: «Под влиянием г. Некрасова Пушкин прослыл человеком бездарным (?), ничтожным поэтом (!)» 4 . А Юрий Арнольд, заскорузлый филистер, знававший Некрасова в юности, лжесвидетельствовал в книге своих мемуаров, будто Некрасов не только считал себя соперником Пушкина, но тайно был уверен в своем превосходстве: «Воображал себе, что он на самом деле уже не только преемник Пушкина, но даже выше его» 5 . Таких лжесвидетельств множество, и все они...
2. Липовецкий Марк: Сказковласть - "Тараканище" Сталина
Входимость: 2. Размер: 55кб.
Часть текста: № 45 2000 1 Выражения "советская мифология", "советская квазирелигия" 1 уже настолько прочно вошли в интеллектуальный обиход, что не вызывают никакой рефлексии. Между тем фактически всегда, когда мы пытаемся изолировать какие-то элементы советского мифа, то они непременно так или иначе оказываются сопряженными со сказочными мотивами. Достаточно сослаться на известную книгу К. Кларк (Soviet Novel: History as Ritual), в которой убедительно доказывается, что социалистический реализм в своей поэтике постоянно опирался на сказочный "протосюжет". Нетрудно назвать множество текстов, несущих на себе одновременную печать советского мифологизма и ярко выраженной сказочности: это и поэмы А. Твардовского "Страна Муравия" и "Василий Теркин", и "Приключения Буратино" А. Толстого (написанные фактические одновременно с повестью "Хлеб"), и кинокомедии Г. Александрова и И. Пырьева, создававшие идеальный план советского мира, неприкрыто ориентируясь при этом на сказочные структуры в построении сюжета, обрисовке персонажей и их функций 2 ; и "Александр Невский" С. Эйзенштейна, в котором искусно сплетаются политическая аллегория и сказочность, представленная такими персонажами, как Васька Буслаев, и такими сюжетными ходами, как состязание женихов за невесту; и сказочный кинематограф В. Птушко и А. Роу, и мн. др. Вместе с тем и наиболее насыщенные мифологической семантикой тексты оппозиционной советской режиму субкультуры, как, например, "Мастер и Маргарита" М. Булгакова, "Котлован" и "Чевенгур" А. Платонова или "Доктор Живаго" Б. Пастернака, также несут на себе отчетливую печать сказочности 3 . В. Я. Пропп в "Исторических корнях волшебной сказки", отмечая (вслед за Фрезером к Кэмпбеллом), что между...
3. Платт Кевин М. Ф.: Доктор Дулиттл и доктор Айболит на приеме в отделении травмы
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: сказках "Бармалей" (1925), "Айболит" (1929, иногда печаталась под названием "Лимпопо"), "Айболит и воробей" (1955) и других, а также в прозаических сказках о докторе Айболите (первая из которых была опубликована в 1936 году). Даже если абстрагироваться от имени героя, связь сюжетов этих сказок с темой травмы очевидна: Айболит не случайно - доктор, и его функция в знаменитых сказках Чуковского - чудесное исправление болезненных, жестоких или страшных ситуаций. Он вынимает жертв живыми и невредимыми из пасти чудовищ; он делает так, что самые ужасные и опасные звери становятся дружелюбными, цивилизованными и даже приветливыми созданиями. И все же сущность его роли, как и глубинное значение его имени, свидетельствуют о реальных испытаниях (рассматриваемых либо как социально-исторические явления начала XX века, либо как извечные трудности роста), которые эти истории предлагают преодолеть своим юным читателям: нам показан мир, где царствуют боль и насилие. Появившись вначале в самом первом из опубликованных произведений "айболитовского цикла" - сказке "Бармалей", доктор демонстрирует важность своего имени таким образом, что сразу же становятся очевидными некоторые психические процессы, отраженные в этих сказках: Но злодей Айболита хватает И в костер Айболита бросает. И горит и кричит Айболит: "Ай, болит! Ай, болит! Ай, болит!" А бедные дети под пальмой лежат, На Бармалея глядят И плачут, и плачут, и плачут!   Сцена мучений доктора в огне, на которые в ужасе смотрят беспомощные дети, обнажает саму сущность боли и страдания, которые в этих произведениях подвергаются мифологическим трансформациям. Конечно, эта сцена, изображающая подлинные боль и страх, в соответствии с сюжетом сказки быстро обращается в свою противоположность, и все заканчивается, как и в других произведениях цикла, триумфом добра над злом. И все же сама по себе эта сцена подчеркивает странность имени доктора...

Главная