Поиск по творчеству и критике
Cлово "MADE"
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: это было причиной моего молчания. Тем временем я послала Вам один прекрасный справочник, который, я уверена, Вас заинтересует. Это «The Proud Tower» by Barbara Tuchman. Я знаю, как Вы цените «эдуардовскую» эпоху – чудесное время, кончившееся в 1914 году. «The Proud Tower» охватывает период 1890–1914 гг., и Вам конечно будет интересно, просматривая некоторые главы, вспомнить всякого рода события, случившиеся в различных странах за эти годы. Мисс Tuchman, после ее первой книги «The Guns of August», приобрела репутацию очень добросовестного историка, пишущего хорошим литературным стилем. Рада, что Ваш «Пастернак» наконец выйдет. Не забудьте меня, пожалуйста! Читали ли Вы переписку Ренаты Швейцер с поэтом? Попутно: Вы писали мне как-то, что у Вас в альбоме есть терцины Набокова. Могли бы Вы послать их мне? Я обещала ему показать их. Конечно, я знаю «Столбцы», первую книгу стихов Заболоцкого. Есть ли у Вас его стихи вроде «Торжества земледелия»? Какой изумительный поэт! Я прочла также недавно статью о нем его сына. Я цитирую: «Россия никогда не берегла своих поэтов». Занимаюсь сейчас чтеньем Гумилева и статей о нем. Мне кажется, что его единственной любовью была А. А. Очень обидно, что она никогда не рассказывает нам своей личной истории. Очевидно был он слишком юн, когда женился на ней. C’est aussi un cadavre de la litterature russe. «Зима. Огромная просторная зима». Весьма холодно! Женя шлет сердечный привет. ...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: и султан, чтобы утешить меня, повел меня после обеда в свой кабинет, открыл потайной шкаф и вынул оттуда бутылочку. Тост Мой прадед говорит,что имею желание купить дом,но не имею возможности,имею возможность купить козу,но не имею желания. Так выпьем,чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями — Такого превосходного вина вы не пробовали во всю свою жизнь, мой милый Мюнхаузен! — сказал он, наливая мне полный стакан. Вино действительно было хорошее. Но я после первого же глотка заявил, что в Китае у китайского богдыхана Фу Чана вино еще почище этого. — Мой милый Мюнхаузен! — воскликнул султан. — Я привык верить каждому вашему слову, потому что вы самый правдивый человек на земле, но клянусь, что сейчас вы говорите неправду: лучше этого вина не бывает! — А я вам докажу, что бывает! — Мюнхаузен, вы болтаете вздор! — Нет, я говорю сущую правду и берусь ровно через час доставить вам из богдыханского погреба бутылку такого вина, в сравнении с которым ваше вино — жалкая кислятина. — Мюнхаузен, вы забываетесь! Я всегда считал вас одним из...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: неизменно исполнены публицистического пафоса и его мнение удивительно созвучно позиции авторов сборника "Вехи": только внутренней духовной жизни личности надлежит быть основанием общественного бытия 2 . Работы критика отличает стремление определить черты конкретной индивидуальности, "души" художника, особенности писательского "жизнечувствия". Ассонансный "жизнетворчеству" младосимволистов термин "жизнечувствие" означает синтезирующее, по преимуществу интуитивное, восприятие окружающего мира. В системе воззрений Чуковского "цельность", всеохват и непреднамеренность мироощущения являются организующим принципом специфической иерархической структуры, в которой корреляты гений и талант противопоставлены имитатору. Свою задачу критик видит в наблюдении динамики общественных процессов с тем, чтобы обозначить социокультурный сдвиг, когда на первый план искусства выступает какой-либо из членов оппозиции, а другие отходят на периферию. Как показало предпринятое диссертационное...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: территории нашей страны,Министерство образования и Наказания рекомендует с 1 сентября 1994 года использовать только "честное мюнхаузенское". Проверка на детекторе лжи показала - эти часы врут АВТОРЫ КНИГИ ВЫРАЖАЮТ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ И БЛАГОДАРНОСТЬ ( SPECIAL THANKS ): 1. Барону Мюнхаузену — за то, что он жил, жив и будет жить, 2. Лошади Пржобоского — за спокойствие при позировании. 3. Большой энциклопедии С. Н. Южакова, т. 1—20. СПб., 1896 — за солидность. 4. Словарю PETTIT LAROUSSE ILLUSTRE, Ра ris, 1917 - за толщину . 5. Правому уху — за то, что за ним всегда можно почесать, когда думаешь, 6. Флакончику туши черной жидкой, ТУ-6-15-158-86, артикул 530Р — за черноту. 7. Акварельным краскам САНКТ-ПЕТЕРБУРГ (бывш. ЛЕНИНГРАД) за пестроту. 8. Русскому языку — за то, что он великий и могучий. 9. Прусскому языку — за то, что ЦИГЕЛЬ-ЦИГЕЛЬ всегда АЙ-ЛЮ-ЛЮ! 10. Тпрусскому языку — за взаи. иопонинание между человеком и лошадью. 11. Пишущей машинке Understood — за прописные и строчные истины. 12. Руководству Сырного острова за гуманитарную помощь. 13. Н. Винеру — за кибирнетику! 14. Ю. Чигиреву, Н. Архипову, Е. Ступненковой - за творческую помощь. 15. Ладошкам - за то, что в них всегда можно собрать все мысли. 16. Газете ПРАВДА - за бесплатные...
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Часть текста: литературной двустволки, стреляющей дуплетом: Маршак-Чуковский, Чуковский-Маршак. Что-то вроде "Ильф и Петров". Или "Маркс и Энгельс". Или "Макс и Мориц". Удобная легенда, создающая иллюзию ясности, когда далеко не все ясно. Дело не только в том, что С. Маршак - выходец из глубоко русифицированной еврейской семьи, проведший детство в скитаниях по бесконечным российским провинциям - из пригорода в слободу, из слободы в предместье, из предместья еще на какую-то городскую окраину, а К. Чуковский, сын украинской крестьянки и неизвестного отца-еврея, родился в Петербурге и провел ранние свои годы в другом большом городе - в космополитическом котле, каким тогда была Одесса. Дело не только в этом, хотя и эти обстоятельства весьма значительны, поскольку все мы родом из детства, тем более - поэты, тем более поэты, сочиняющие для детей. Важно другое: невозможно даже нарочно придумать два столь несхожих человеческих характера, воплотивших себя в творчестве, столь же несхожем. Бурный, экстатический Чуковский - и строгий, уравновешенный Маршак, страсть и захлеб одного - воля и чекан другого, "романтическое" и "классическое". Вот уж кто воистину был "дьяволом недетской дисциплины" - якобы детский поэт Маршак. Вот уж кто взаправду был демоном экстаза - якобы благостный "дедушка Чуковский". "Дионисийству" одного противостоит "аполлоничность" другого, если этим вышедшим из употребления терминам придать метафорический смысл. "Так бегите же за мною / На зеленые луга!" - захлебываясь от безоглядного восторга, восклицает Чуковский. "Полные жаркого чувства / Статуи холодны", - сдержанно напоминает Маршак с незаметной оглядкой на мрамор лессинговского "Лаокоона". Их решительное несходство и яркую индивидуальность - человеческую и литературную в единстве, ибо какое же здесь может быть разделение? - всегда...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: изучения особенностей детского языка и мышления, редактором нескольких литературных журналов. И при таком разнообразии его литературная судьба никогда не выглядела разбросанной, потому что она имела единый центр – пламенную и почти религиозную любовь к литературе и искусству. В рамках меняющихся литературных эпох Чуковский неизменно занимал обособленное место, что ярко отразилось в мемуарах о нем, изданных в 1977 году в книге “Воспоминания о Корнее Чуковском”. Поклонники и почитатели, все те, кто пользовались его поддержкой на литературном пути или просто удостаивались дружбы, наперебой и с горячей признательностью вспоминали о нем, пересказывали шутки, меткие литературные словечки и суждения, повторяли его рассказы о пережитом и т. п. Позднее были опубликованы пристрастные воспоминания Евгения Шварца “Белый волк”, где Чуковский предстал в образе одержимого литературой злодея, под маской показного добродушия скрывающего лицо чуть ли не человеконенавистника. Однако найти действительный облик Чуковского в этих воспоминаниях довольно трудно, потому что как...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: того спесивого щеголя, которого зовут лордом, Который шествует так важно и пялит глаза? Хоть сотни благоговеют перед его словом, Все же он болван, несмотря ни на что [64] . У Маршака эта строфа звучит так: Вот этот шут – природный лорд, Ему должны мы кланяться. Но пусть он чопорен и горд, Бревно бревном останется! [65] Педанты-буквалисты могут сколько угодно кричать, что в подлиннике нет ни «бревна», ни «шута», ни «природного лорда»; что переводчик не воспроизвел ни «щегольства», ни «важной походки», ни взоров обличаемого автором вельможи, ни благоговения «сотен» перед каждым словом этого глупого щеголя. Но всякому, кто любит поэзию, ясно, что этот перевод наиточнейший: в нем передана саркастическая интонация Бернса, злоба, которую он питал к меднолобым насильникам. И главное: в переводе воссоздана крылатая афористичность этого издевательского стихотворения Бернса. Мы хлеб едим и воду пьем, Мы укрываемся тряпьем И все такое прочее, А между тем дурак и плут Одеты в шелк и вина пьют И все такое прочее. И опять-таки: хотя в оригинале нет ни «воды», ни «тряпья», хотя в переводе повелительное наклонение заменено изъявительным, мысли и эмоции подлинника раскрыты здесь с максимальной точностью – равно как и вся система поэтических образов [66] . Подстрочный перевод таков: Что из того, что у нас на обед скудная пища, Что наша одежда из серой дерюги, Отдайте дуракам их шелка и подлецам – их вино, Человек есть человек несмотря ни на что. Одним из высших достижений Маршака...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: входили: А. А. Башмаков, Е. А. Егоров, В. Д. Набоков, Вас. Немирович-Данченко, А. Н. Толстой. Ехать нам пришлось кружным путем через Финляндию, Швецию и Норвегию. Фотографии русских литераторов, направляющихся в Англию. 1916 По пути случился один небольшой эпизод, нашедший свое отражение в Чукоккале. Кто-то из нас в шутку рассказал Алексею Толстому, будто капитан парохода сообщил под великим секретом, что мы вступили в опасную зону, кишащую германскими минами, и что за нами охотится германская подводная лодка. Алексей Толстой поверил этому вздору и тотчас же, уйдя к себе в каюту, стал писать очередную корреспонденцию о германских минах в Северном море. Писал он не меньше часа. А когда кончил, мы сообщили ему, что он стал жертвой своего легковерия. Это так разгневало его, что он бросился в каюту Василия Ивановича Немировича-Данченко, который не принимал никакого участия в нашей коварной шутке. Старый, семидесятипятилетний писатель мирно почивал в комфортабельной каюте, положив на ближайшую тумбочку свои белоснежные зубы. В ослеплении гнева Толстой схватил эти ни в чем не повинные...