Поиск по творчеству и критике
Cлово "MOMENT"
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Часть текста: переводах Корнея Чуковского. В книге кроме того представлены работы более чем двух десятков литераторов. Некоторые из них, например С. Маршак и М. Зенкевич, заслужили известность именно как переводчики; немногие, в том числе М. Алигер и Б. Слуцкий, будучи поэтами, переводили стихи лишь от случая к случаю; под другими стихотворениями стоят имена менее знакомые. Странным образом из данного ряда выпал тот, кто первым представил соотечественникам обширную подборку поэзии Уитмена, - Константин Бальмонт. В предисловии к изданию 1982 года М. Мендельсон, самый авторитетный советский уитменовед, дает понять, что Бальмонта оставили в стороне неслучайно. По его мнению, переводы Бальмонта хотя и имеют определенную ценность, но скомпрометированы гиперромантической интонацией, характерной и для его собственных стихов. После революции, утверждает Мендельсон, искусственность и претенциозность такой манеры стали очевидны, и переводы Бальмонта потеряли своего читателя. Однако настолько ли эти переводы слабее считающихся каноническими работ Чуковского или других переводчиков, чтобы быть преданными забвению? Наносит ли присутствие поэтического «я» Бальмонта непоправимый урон его переводам? М. Гаспаров, сам одаренный переводчик античных авторов, указывает на спорность переводов, в которых переводящий либо заслоняет...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: разорвалось бы от них: О, брак! О, брачный восторг! Если бы ты продлился дольше этого краткого мига, Ты непременно убил бы меня! Уитмен, как индусы, как Фет или Блок, чувствовал всей своей кровью, что от звездного неба до малой былинки все в мире воплощение божества. Хотя он с таким рубенсовским, фламандским плотолюбием изображал наш осязаемый мир - амбары, погребальные дроги, женщин, жеребцов, маляров, он все же никогда не забывал, что все это майя, "миражи на пути сновидений", что - ... Люди, животные, травы - Только привидения, не больше, и жаждал эти привидения рассеять, увидеть то, что сокрыто за ними, за "предметами предметного мира". Одним из путей к этой божественной Сущности были для него половые восторги: здесь для него полное освобождение ото всяческих пут бытия: Это - женское тело. Я, как беспомощный пар, перед ним, все с меня упадает тогда, Книги, искусства, религия, время, и то, чего я ждал от небес, и то. что меня ужасало в аду, - Все исчезает пред ним, - чи таем мы в одной его поэме. В другой - он кричит своей "сораспятой" жене: Что это в вихрях и бурях освобождает меня? О чем, отчего я кричу среди молний и лютых ветров? О, загадка, о трижды завязанный узел, о темный голубенький омут, - сразу распустилось все и озарилось огнем! О, наконец-то умчаться туда, где достаточно простора и воздуха! О, вырваться на волю от прежних цепей, - ты от твоих и я от моих, Снять, наконец-то, замок,...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: и т. д. Я тут же вспомнила, как в Каневе, где я часто проводила лето, гостя у деда с бабушкой, белоголовая соседская малышка гордо сообщила мне, что ее отец работает на "песковаторе". Зная, что он занят на подготовительных работах по постройке моста через Днепр, я тщетно старалась обучить мою маленькую приятельницу трудному слову "экскаватор". Девчушка упорно качала головой и повторяла: "Нет, нет, на песковаторе, он песочек копает, я сама видела..." В книжечке, которую я держала в руках, был призыв ко всем читателям присылать автору по тут же указанному адресу кажущиеся им интересными слова и выражения из лексикона детей. И вот, подхваченный мной "песковатор" полетел к Корнею Ивановичу, положив начало переписке, а затем и знакомству. Это словечко так и кочевало из одного издания в другое, но особенно приятно было услышать его через много лет из уст самого Корнея Ивановича, когда он привел его среди примеров в записанных на пластинку отрывках из книги "От двух до пяти" в чтении самого автора 2 . Не буду повторяться, снова рассказывая о приездах Корнея Ивановича в Киев и...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: внемирных высот, выходит за грани своего бытия, освобождается от призрачных оков времени, пространства, причин и целей, от иллюзии своего самоценного я ; для него эти мистически-страшные, испепеляющие душу мгновения служат верным, неопровержимым залогом божественной сущности мира: Прямо смотрю я из времени в вечность, И пламя твое узнаю, солнце мира. Такое чувство в его книге всегда, но сильнее всего оно именно в эти минуты, которые у него так экстатичны, что, кажется, продлись они долее, его сердце разорвалось бы от них: О, брак! О, брачный восторг! Если бы ты продлился дольше этого краткого мига, Ты непременно убил бы меня! Уитмен, как индусы, как Фет или Блок, чувствовал всей своей кровью, что от звездного неба до малой былинки все в мире воплощение божества. Хотя он с таким рубенсовским, фламандским плотолюбием изображал наш осязаемый мир - амбары, погребальные дроги, женщин, жеребцов, маляров, он все же никогда не забывал, что все это майя, "миражи на пути сновидений", что - ... Люди, животные, травы - Только привидения, не больше, и жаждал эти привидения рассеять, увидеть то, что сокрыто за ними, за "предметами предметного мира". Одним из путей к этой божественной Сущности были для него половые восторги: здесь для него полное освобождение ото всяческих пут бытия: Это - женское тело. Я, как беспомощный пар, перед ним, все с меня упадает тогда, Книги, искусства, религия, время, и то, чего я ждал от...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: книжку стихов «Побеги травы», самую американскую, самую национальную изо всех, какие создавала доселе его родина. Книжка была неуклюжая, грубая, первобытная, - и одни признали ее бредом, другие великим, гениальным произведением. Среди этих других были Эмерсон, Россетти, Суинберн, Теннисон, Саймондс, Авраам Линкольн, - они все наперерыв выражали ему свое поклонение, - но лесному зверю было не до литературной славы. Наступила Гражданская Война, - и «добрый, седой поэт» встал в ряды освободительной армии. Он сделался санитаром. Три года провел он на войне и за это время – по словам его биографов – облегчил страдания ста тысячам человек – больных и раненых. Здесь он заболел малярией, и никогда уже не мог оправиться от этого недуга. После войны он поступил на службу, - но власти Вашингтона прогнали его, «как автора неприличной книги». В Массачузете его книга была запрещена. Даже почитатели его предлагали ему смягчить кое-какие места, касающиеся половой любви, но он предпочел отказаться лучше от почитателей, чем хотя бы от одной своей строчки, и перед смертью запретил издавать какие бы...