Поиск по творчеству и критике
Cлово "NOR"
Входимость: 6. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 25кб.
Часть текста: воля и духовное завещание Уота Уитмана, написанное его собственной рукой и законно засвидетельствованное». В этом документе с первой же строчки говорится: «Завещаю тысячу долларов сестре моей миссис Мэри Элизабет Ван Нострэнд, в Гринпорте», а потом снова: «Завещаю тысячу долларов сестре моей миссис Анне Луизе Гейд, в Берлингтоне», а потом еще: «Мой дом и мою землю на Микль-Стрит, в Кэмдене, Нью-Джерси, и всю мою мебель, и все мои деньги в банке и все мое недвижимое имущество и состояние завещаю брату моему Эдуарду Л. Уитману». Документ этот имеет длину больше аршина, но не показывайте его нашей рассудительной, образованной и добросовестной г-же Елене Ц., ибо ей тогда будет стыдно. А ведь Конвея читал и я, и г. Дионео. Г. Дионео даже привел будто бы «от себя» замечание Конвея об Эмерсоне («критик, признававший из современных английских и американских писателей лишь одного Карлейля»). Даже процитировал «по Конвею» отзыв Thoreau об Уитмане. Даже сослался на слова Конвея, ошибочно обозвав его «критиком-старовером, враждебно относящимся к Уитману»: «поэт не задумается притащить к вам в гостиную лохань для доказательства, что и в ней есть своеобразная жизнь». (Ср. Дионео, «Очерки современной Англии», стр. 417 и Forthnightly Review, 1866, p. 539). Даже стихотворение «O, captain!» привел по...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: отлично воспроизвел на своем языке и гибкую дикцию подлинника, и стальную упругость его словесной фактуры, и его богатый разнообразными оттенками стиль. Самое звучание пушкинского ямба передано так виртуозно, что даже не знающий английского языка, услышав перевод первых строк, сразу же по слуху догадается, что это "Евгений Онегин". My uncle, rich and well respected, When his old bones began to ache, Determined not to be neglected (A proper line for him to take). The moral's hardly worth exploring But, oh my god! How deadly boring There at the bedside night and day And never walk a step away! The meanness and the degradation To smile and keep his spirits up, Then lay the pillows in their station And sadly tilt a medicine cup. To sigh and think at every cough When will the Devil take him of? Перевод, как видим, весьма доброкачественный. При всех неизбежных отклонениях от подлинника он пытается сохранить его дух. В каждой строфе по четырнадцать строк. В первом четверостишии каждой строфы, как и в подлиннике, перекрестные рифмы (а б а б); во втором - смежные (а а б б); в заключительном двустишии опять-таки смежная рифма (а а) и только в третьем четверостишии вместо опоясывающих рифм (а б б а) снова даны перекрестные, что, конечно, вносит диссонанс в музыкальный строй онегинской строфы. Но первые восемь стихов каждой отдельной строфы сохраняют ее ритмическую структуру вполне. Правда, переведено лишь самое начало романа, всего пятнадцать строф, но каждая из этих пятнадцати есть высокий образец для подражания, каждая громко свидетельствует, что все толки о непереводимости пушкинской поэзии - вздор. Нужно только, чтобы переводчик был талантлив и относился к Пушкину с проникновенной любовью. Если бы талантливый переводчик, о котором я сейчас говорю, не испытывал к поэзии Пушкина такого благоговейного чувства, ему никогда не посчастливилось бы...