Приглашаем посетить сайт
Иванов В.И. (ivanov.lit-info.ru)

Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUI"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Венский Е.: К. Чуковский
Входимость: 4. Размер: 3кб.
2. Александровский Леонид: Наш до дыр
Входимость: 4. Размер: 21кб.
3. Петрова Ирина: Очарованная душа
Входимость: 1. Размер: 40кб.
4. "Секрет полишинеля", комедия Вольфа
Входимость: 1. Размер: 6кб.
5. Лукьянова И. В: Корней Чуковский. Солженицын
Входимость: 1. Размер: 15кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Венский Е.: К. Чуковский
Входимость: 4. Размер: 3кб.
Часть текста: Женька Венский, и больше ничего. Взять теперь, Максим Горький. Я, грит, самый и есть индивидуалист и анархист из Ерфуртской программы, а я глядь в паспорт, и моментально за № 7648: мещанин из «Нивскаго» волостного правления. Арцыбашев тоже, али Анатоль Палыч Каменский - сичас в книгу за № 165 и больше ничего. Дворяне? Граждане? Ассаже назад! Мещане! Самая и есть которая буржуазия, граммофон у окна, чай-сахар с крыжовенным вареньем и сичас «Нива». Я это моментально. Раз, два и… готово! Гаршин, к примеру. Кто такой? Бухгалтер от Мецля. Кастир и канторщик. Андреев теперь… У нас в околодке его иначе и не ставили, как гений, приблизительно, а я чичас за № 27 расследование. Кто такой? И моментально свидетели. – Чаговец! – Пьяница! Аршинами! Бочками сороковыми! – Иванов! – Сумасшедший! Яблоновский! Ваше мнение? – Шишгаль абсолютная!.. – Виктор Буренин?! – Рвань оголтелая. Позвольте по матушке выругаться! У меня жива-а!.. И ко всему я свое любопытство имею. С-час вижу - ребятишки в чехарду шмызгают. А почему? Дозвольте спросить, месдамес. Быта не имеют. ...
2. Александровский Леонид: Наш до дыр
Входимость: 4. Размер: 21кб.
Часть текста: по конец 60-х, - с тем, что из написанного Корнеем Иванычем действительно читают. Он и сам прекрасно понимал, что так будет. Понимал - и потому, этот истовый критик, искал аналоги себе в своем бездонном литературном сундуке. Вот как Чуковский описывает свой диалог с Конан Дойлом, случившийся во время визита делегации Госдумы в Лондон в 1916 году: "Я стал рассказывать ему, как русские дети любят его Шерлока Холмса. Один из присутствующих заметил с упреком: - Сэр Артур написал не только Шерлока Холмса... - Да, - сказал я, - мы знаем и бригадира Жерара, и Майку Кларка, и профессора Челленджера, но Шерлок Холмс нам почему-то милее... Профессор Челленджер был героем двух его последних романов - "Затерянный мир" и "Отравленный пояс". Эти романы казались мне гораздо более художественными, чем иные рассказы о Шерлоке Холмсе. Я сказал об этом Конан Дойлу, и он кивнул своей большой головой. - Я тоже так думаю, - сказал он. - О, если бы вы знали, до чего надоело мне считаться автором одного только Шерлока Холмса!" И все-таки - если продолжать о Конан Дойле - и "Затерянный мир", и "Отравленный пояс", и тем более "Торговый дом Гердлстона" читают нынче чуть больше, чем повесть "Серебряный герб", монографию "Мастерство Некрасова" или даже мемуары "Современники". Дело, безусловно, в том, что, прожив жизнь в литературе, Чуковский так и не стал - и, как ни странно, не шибко стремился стать - собственно писателем. В качестве творческого пути он выбрал буйный пикник на обочине, нескончаемое чаепитие сумасшедшего шляпника, плодотворные экспедиции профессора Челленджера в иные творческие миры и в саму сердцевину языка. "Дедушка Корней" неоднократно отмечал, что любимой рифмой гениальных факсимилянтов-контрибьюторов его рукописного альманаха была рифма "Чукоккала"...
3. Петрова Ирина: Очарованная душа
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: Есть люди, как есть и книги, в которых это "особое, неповторимое" скрыто, затаено, и нужны пристальный взгляд и терпение, чтобы дойти до сути, понять эту "особость". Но иногда она выступает резко, победительно, подчиняет себе сразу - и навсегда. Так сразу "брал" человека в свой обаятельный плен и Корней Иванович Чуковский. Мне захотелось назвать свои заметки о нем словами, которые некогда были в ходу, а сейчас, пожалуй, воспринимаются как нечто старинное, странно-чужое, - очарованная душа. Мне эта "очарованность" показалась удивительнейшей его чертой, почти уникальной по чистоте и силе своего выражения. Именно "очарованность", острое любопытство, жадный интерес ко всему, "что в мире этом окружает нас": к человеку, ребенку, цветку, книге, - вот с чего начинается Чуковский. От каждой, пускай и простой, непритязательной, встречи он ожидал настоящего чуда. Наверно, ом ошибался (и, может быть, часто), преувеличивал значительность иных людей, с которыми случайно сталкивала его судьба. Что из того! Он был "радостным человеком в радостном мире", как сказал однажды сам, глядя на прямые стволы переделкинских сосен. Таким он и сохранился в моей памяти. Вероятно, мое знакомство с Корнеем Ивановичем Чуковским похоже на сотни подобных встреч и знакомств, на которые он был так щедр. Во время своих нечастых приездов в Москву я бывала в его переделкинском доме, но, пожалуй, это было прежде всего эпистолярное знакомство. Я много писала ему и получала очень милые, внимательные, всегда неожиданные в сути своей письма (он был на редкость аккуратным корреспондентом, с какой-то старомодной безукоризненной щепетильностью даже в том, что касалось внешней стороны переписки). Первый мой приезд в Переделкино, к Корнею Ивановичу, относится к январю 1962-го, когда я, работая над диссертацией о Тютчеве, вдруг - вполне для себя неожиданно - сочинила "анкету". Насколько сейчас могу судить,...
4. "Секрет полишинеля", комедия Вольфа
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: и несмешную комедию, они были бы более довольны... Удивительно как это мы, русские, любим серьезность и глубокомыслие там, где это совсем некстати. Мне кажется, каждое произведение литературы должно измеряться своей собственной меркой. Реалистическое произведение хорошо, если в нем много реализма, романтическое хорошо, если в нем много романтизма и т. д. Комедия хороша, если она смешна, трагедия – если она печальна. Казалось бы, чего проще. Нет, в бойкой, бесшабашной французской пьеске российские рецензенты непременно захотели разрешения запутаннейших социальных вопросов, забывая, что каждое дело нужно судить поскольку его средства совпадают с его же собственными целями, а не с теми, которые мы ему навязываем со стороны. Один рецензент в своих "идеальных требованиях" от бульварной комедии дошел до таких геркулесовых столбов, что, усмотрев в ней некоторую сантиментальность, воскликнул: "нужны ли такие трогательные сцены? Интересны ли они? Сантиментальность расплавляет сердца и ум и разрешает сознание истинной красоты!" (см. "Рассвет" от 30 марта). Судите сами, насколько это уместно...
5. Лукьянова И. В: Корней Чуковский. Солженицын
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: немедленно и называлась «Литературное чудо». К. И. хвалил неизвестного автора за колоритный русский язык, за «живую органическую речь, свободную, как дыхание», за чувство меры и такта, с которым он берется за такую трудную тему: «Другой более слабый автор непременно ударился бы в публицистику, стал бы проклинать и вопить. Но А. Рязанский – и в этом его величайшая сила – ничем не выражает своего страстного гнева. Он не публицист, а летописец». Чуковский говорил о «гениально-злоупорном» характере героя, его выносливости, его мастерстве… «Словом: с этим рассказом в литературу вошел очень сильный, оригинальный и зрелый писатель… В каждой сцене автор идет по линии наибольшего сопротивления и всюду одерживает победу». Отвечая на невысказанный вопрос вечного своего невидимого оппонента с карандашиком, Чуковский добавляет назидательно: «Мне даже страшно подумать, что такой чудесный рассказ может остаться под спудом. Ничего нецензурного в нем нет. Он осуждает прошлое,...

Главная