Приглашаем посетить сайт
Салтыков-Щедрин (saltykov-schedrin.lit-info.ru)

Поиск по творчеству и критике
Cлово "SEA"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Дневник Чуковского. 1961
Входимость: 2. Размер: 25кб.
2. В защиту Чехова
Входимость: 1. Размер: 10кб.
3. “Вы - художник, не ремесленник”. Переписка Корнея Ивановича Чуковского и Мирры Гинзбург
Входимость: 1. Размер: 63кб.
4. Algernon Charles Swinburne
Входимость: 1. Размер: 5кб.
5. Дешёвка
Входимость: 1. Размер: 28кб.
6. Thoughts on receiving an Honorary Degree at Oxford
Входимость: 1. Размер: 9кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Дневник Чуковского. 1961
Входимость: 2. Размер: 25кб.
Часть текста: Чуковский К. И. Культура слова, изд-во «Молодая гвардия», 2 л., 50 000 экз., цена 6 коп. (IV кв.). Корней Иванович Чуковский с пристальным вниманием и любовью относится к культуре слова. В книге, адресованной молодежи, К. Чуковский расскажет о богатстве русского языка, о культуре образного живого слова, о необходимости бороться с проникновением в устную и письменную речь невыразительных канцеляризмов. Книга будет интересна и полезна широкому кругу читателей. Тем. план 1961 г. Заказ. . . . . экз. Ни о каком богатстве русского языка я и не собираюсь говорить, называть свою книгу «Культура слова» не думаю, печатать ее в IV квартале не намерен — и вообще все это собачья брехня. Брошюра моя будет листов пять или больше, и ее содержания до сих пор не знаю я сам, хотя каждое утро прилежно пишу ее. Писание происходит так. Встаю я в пять — иногда чуточку позже — и сейчас же за стол. Чувствуя, что уж недолго осталось мне сидеть за столом, стараюсь написать возможно больше — тороплюсь, сбиваюсь, путаюсь, предпочитаю количество качеству — и жду, когда заболит сердце. Когда оно болит нестерпимо, я иду и ложусь — и читаю. Читаю что придется: на днях закончил дивную книгу Nancy Mitford «Voltaire in Love»* — и позавидовал таланту (и цинизму)...
2. В защиту Чехова
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: при этом позорище! - вспоминает один московский писатель ("Русск. Слово", 1911, май). Мне кажется, я начинаю понимать, как это могло произойти. Как великая наша слава внезапно оказалась позорищем. Я только что прочитал книгу "Plays by Anton Tchekoff", "Пьесы Антона Чехова", в переводе мисс Марианны Фелл 1 , и многое для меня стало ясно. Это не перевод, а уголовщина. Какая-то сплошная клевета. Читаешь, и хочется закричать караул. Чехов, душа нашей души, здесь оболган и осмеян перед всеми, выставлен каким-то пошляком, и, если бы я был англичанин и прочитал бы эти самые Plays, я тоже решил бы, что русские - кретины, а их литература, которой они так кичатся, - бормотание пьяных дикарей. Может быть, эта милая дочь Альбиона мстит нам за своего Джека Лондона? Мы исказили, искромсали ее бедного Джека - и вот она решила за это искалечить нашего Чехова. Попробуем же защитить поэта от ее свирепой расправы! Она берет, напр., его знаменитую повесть о собаке-дворняжке Каштанке и превращает собаку в дерево: Каштанка у нее становится каштаном, каштановым деревом, The Chestnut-Tree!!! (стр. 11.) И ее нисколько не смущает, что дерево это кусается. Превратив собаку в растение, она тотчас же берет человека и превращает его в… государство. У Чехова она прочла об актере, которого зовут Жомини, и сделала из него - Германию. Великую Германскую империю - из одного человека! (116 стр.) Жомини превратился в Germany, поэт Батюшков...
3. “Вы - художник, не ремесленник”. Переписка Корнея Ивановича Чуковского и Мирры Гинзбург
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: Мирра Гинзбург - американская переводчица художественной литературы. Переводила она в основном с русского, с идиш - всего лишь несколько рассказов Исаака Башевиса Зингера и повесть “Шейлок и Шекспир” еврейского писателя Абрама Моревского. Была членом многих престижных американских организаций: Ассоциации американских переводчиков, Гильдии писателей, Международного ПЭН клуба. Принимала активное участие в разработке двух пособий по художественному переводу, которые позже легли в основу руководства, утвержденного Американской ассоциацией переводчиков. В конце жизни перевела, пересказала и подготовила более двадцати антологий и сборников детских сказок. Мирра Гинзбург (1909-2000) родилась в Бобруйске, в семье основателей бобруйского Бунда, Брони и Иосифа Гинзбургов. Ее родителей хорошо знали и любили в городе. Уважали даже в местном охранном отделении и заранее предупреждали о готовящихся в городе облавах: не было случая, чтобы в доме Гинзбургов кого-нибудь арестовали. Семья была дружная, читающая, с русской классикой М. Гинзбург познакомила мать, а отец следил за тем, чтобы дети говорили и по-русски и на идиш. В 1923 году, в разгар гонений на бундовцев, семья Гинзбургов переехала в маленький латвийский городок Либаву. В либавской гимназии Мирра Гинзбург начала изучать и на всю жизнь полюбила английский язык. Позже знание английского помогло ей сравнительно быстро ассимилироваться в англоязычной среде Монреаля, куда в 1926 году переехали Гинзбурги. В Канаде семья прожила четыре года. За это время Гинзбург успела закончить среднюю школу, поработать секретарем и даже прослушать несколько курсов по философии и социологии в местном ...
4. Algernon Charles Swinburne
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: слез, это неудержимые, бесконечные песни, где в богатую гирлянду сплелись все цветы, все звезды, все радуги, все благоуханья жизни, - песни неслыханного дерзновения, исступленного порыва. Истинный Суинберн - это Врубель в стихах, но только еще пьянее, еще дерзновеннее. Он весь вылился в первой молодой своей книжке Poems and Ballads, где нечеловеческой красоты образы и видения несутся перед очами в каком-то безумном урагане - без линий, без контуров, в ослепительном сверкании красок. Истинный Суинберн только там, только в этих творениях. И потому-то издатель "избранных" его вещей - не дал ни одной строчки из этого цикла. Потом, в дальнейшем творчестве - как это всегда бывает - поэт осознал себя, осознал свое жизнеощущение, и сделал его логической системой, сделал его философией. И, как это всегда бывает, жизнеощущение его отяжелело, стихи его стали более дидактичны, и сквозь осмотрительно выбранные образы нет-нет да и проглянет схема. И потому-то издатель преподнес публике наибольшее количество этих последних творений. А так как в глубине души публике этой чрезвычайно хотелось бы, чтобы все ее поэты походили на Вордсворта или, по...
5. Дешёвка
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: – его герои награждают друг друга. Вот маленький набросок «Игра», тридцать-сорок страничек, но и там подробнейше изложено, как кто-то кого-то «съездил»: сперва – в подбородок (228 стр.); после – в зубы (229 стр.); потом – под ребро (230 стр.); потом – в грудь (232 стр.); потом по крестцу, и снова в зубы, и опять под ребро, и – что из этого вышло. А его знаменитый роман «Морской волк», – какая это полная энциклопедия всех пинков, тумаков и ушибов, которые в течение веков человек наносил человеку! Там изображен капитан корабля, вдохновенный, поэтический членовредитель: продекламирует стихотворение Броунинга и – раскровянит всех своих матросов. Зарежет двух человек и мечтательно спросит у третьего: «Вы верите в бессмертие души?». Так что к концу вояжа на всем корабле он только один и остался: всех потопил, застрелил… Этого капитана автор, естественно, называет волком: – Волк-Ларсен… Настоящий волк!.. Просто волк, да и только! (63-я стр.). Иногда – леопардом: – Ларсен был леопард. (220). А иногда и тигром: – Тигр-Ларсен… Он казался мне тигром… (207, 282). Не человек, а зверинец какой-то. «Змей», «акула», – говорят о нем. «Что-то в нем напоминало гориллу», – прибавляет писатель. И такие акуло-тигры мерещатся Джеку Лондону всюду. «Они были голодными волками и напоминали горилл», – пишет он о каких-то пролетариях....
6. Thoughts on receiving an Honorary Degree at Oxford
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: or green, or bright red. And I always carried a book with me, a bulky and battered "English self-taught" by Professor Meyendorf. Before starting work, I used to get a piece of chalk and practise writing on the roof. This is the kind of stuff I copied out of the textbook: 'Does the gardener's two-year-old son love the grandson of his little daughter?' I had picked the book up in the market, and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea.   Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically ...

Главная