Поиск по творчеству и критике
Cлово "SUMMER"
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: of the textbook: 'Does the gardener's two-year-old son love the grandson of his little daughter?' I had picked the book up in the market, and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea. Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: или придумывал что-нибудь еще почище. Сейчас я склонен думать, что этой едва ли не акробатической гибкостью был наделен не он один. В ней сказывалась живость, свобода, легкость и полнота владения собой, которые были и у других людей того же круга и поколения. В 53-м году летом Ахматова была у нас на даче, за обедом она разговорилась с Фединым. Тот вспомнил, как в те же 20-е годы Анна Андреевна в поэтическом кафе поражала всех, нагибаясь колесом так, что голова касалась кончиков пальцев ног. Обратно в Москву мы ехали вместе с Анной Андреевной. Она сама заговорила о Федине: «Он еще помнит. А почти уже не осталось людей, которые бы помнили». Почти что цирковое мастерство Корнея Ивановича мне знакомо не только понаслышке. Я и сам помню его в амплуа эксцентрика. Живости и подвижности его я мог позавидовать и тогда, когда мы познакомились: из нас двоих я, тогда толстый, неповоротливый мальчик, едва научившийся снова ходить после двухлетнего лежания, уступал ему по всем спортивным показателям. Но и много позднее, когда у меня уже не было таких оправдывающих обстоятельств, я едва мог за ним угнаться, когда он стремглав проносился по Переделкину, останавливаясь, чтобы поиграть со встретившимися детьми, и лишь ненадолго забегая на дачи знакомых, уже ждавших Корнея Ивановича: его голос было слышно издали. Я бы не мог так смело забегать на...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: лицом, облыселый, прочитал вслух при мне статейку о Васнецове и сказал: «хорошая статейка, талантливая, и главное: нужная. Мы должны воспитывать (!) молодежь (!) в духе национальных и даже националистических идеалов. Потому что куда идет молодежь? Разнуздалась, никаких святынь» и т. д. Мне и в голову не приходило, что моя бедная статейка — узда для молодежи. Обещал напечатать. Впечатление от «Правды» мрачное, словно тюремное. Оттуда в Гослит. <...> Третьего дня я, больной (желудок, бессонница, сердце), несмотря на все уговаривания близких, поехал в Союз писателей выступить на вечере, посвященном Зощенко. Первый вечер за двадцать лет. Хотя публики собралось очень много, ее загнали в Малый зал. Нигде, даже внутри Дома Литераторов — ни одной афиши. Секретное нелегальное сборище. В программе: Вал. Катаев, Шкловский, Чуковский, Каверин, Ильинский. И Катаев, и Шкловский побоялись приехать, да и стыдно им: они оба, во время начальственного гонения на Зощенко, примкнули к улюлюкающим, были участниками травли... Очень сильный мороз, я приехал в валенках. Слушали мой доклад с увлечением, много аплодировали, кричали: спасибо. Председательствовал Лев Славин. Он сказал чудесное вступительное слово: о том, что есть у нас целый разряд великолепных писателей, которых далее не упоминают в истории советской литературы: Бабель, Платонов, Хацревин, Лапин,— и вот Зощенко. Мы будем бороться за них и т. д. Каверина доклад, блестяще написанный, мужественный, прозвучал негодованием к палачам, погубившим Зощенко. После нас Ильинский. Говорят, он великолепно прочитал два рассказа: «Елка» и еще какой-то. 16 янв. Типичное мое утро. Сажусь за ...