Поиск по творчеству и критике
Cлово "VOUS"
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 26кб.
Часть текста: – «Сорочьи сказки», изд. «Общ. пользы», 1910 Ι – Как было бы хорошо протянуть над пахотным полем этакий ситцевый полог, длинный, широкий, в защиту от града, – чтобы градом не побило рожь! – Или сделать утюг, огромных размеров, раскалить его докрасна, запрячь лошадей, и пускай зимой расчищает дорогу! – Или устроить фабрику раковых шеек! – Или пищалку от комаров, чтобы от этого писку все комары до единого поиздыхали бы с голоду! Так эдисонствуют помещики, брат и сестра, в повести гр. Алексея Н. Толстого «Заволжье». А в новом его очерке «Месть» какой-то князь из купцов мечтает об огромнейшей цинковой ванне, заменяющей отдельный кабинет: наполнить эту ванну шампанским, созвать туда обнаженных девиц и пойти с ними плавать, купаться и тут же заодно из этой ванны пить. Но еще хитроумнее другой прожектер у Толстого, юный Сережа Репьев. Он поехал в Египет, там так дешевы мумии, – купить бы по случаю какую-нибудь фараоншу, привезти ее домой, в Россию, выдать за мощи и тогда заявить монахам: – Пожалуйте сто тысяч рублей! (стр. 58.) Однако и его превзошла генеральша Степанида Ивановна. Ей не нужно – египетской мумии, и ситцевый полог над полем тоже для нее неприманчив. – Хочу быть королевою Шведскою, – сказала она себе и для этого купила землю – Свиные Овражки – пять или шесть десятин. «Алексей! – говорит она мужу, простоватому российскому гусару, – Алексей! корона шведских королей, потерянная Карлом Двенадцатым, утаенная Мазепой, в моих руках, Алексей!» И чтоб добыть эту шведскую корону, режет двенадцать петухов, и после – еще двенадцать. Но не корону она достает, а ворону. Слуга ей приносит ворону и уверяет, что это орел. Так Степанида Ивановна и не добилась престола. А вот раскаленный утюг тоже оказался неудачным. Дорогу...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: человека, даже и в гробу будет строить рожи. Конец Александру Рославлеву, шабаш Чулкову, только Ленского жаль — жена и сынишка вроде вашего Кольки. За фельетон о Чулкове Соня шлет Вам тысячу благодарностей, а я пользуюсь случаем обратить Ваше внимание на нового поэта Гумилева. Пишет он только в «Весах», потому что живет всегда в Париже; очень много работает, и ему важна в начале правильная критика. Итак, je fais vous mes compliments!(1) Обратите внимание на французскую фразу. Честное слово, я не лентяй, как Вы обо мне говорите, много работаю над языком и много пишу. О Париже не говорю. Ах! Милый Корней Иванович, возьмите у Марии Борисовны отпуск на три недели. А. Н. Толстой» Владимир Ленский — петербургский стихотворец, писавший еще более «темно и вяло», чем его прототип. Георгий Чулков — литератор, неудачливый проповедник «соборного индивидуализма», впоследствии историк и романист. Письмо так и пышет благодушием и счастьем. Чувствовалось, что Алексей Николаевич вполне доволен окружавшей его обстановкой; действительно, там, за границей, он очутился в кругу молодых и даровитых писателей, приобщавшихся к новым течениям в искусстве. Биографы Алексея Толстого один за другим характеризуют эту среду очень злыми словами, забывая, что здесь для него была превосходная школа мастерства, артистизма и литературного вкуса. Мы видели, как невзыскателен был его вкус еще года три или четыре назад, когда он подражал наиболее убогим писателям прошлого века — бесталанным подражателям Некрасова. А здесь он оказался в тесном общении с людьми, стремившимися к новаторскому стилю, и, хотя ему были чужды их верования, он многому научился у них, и раньше всего их изощренному вкусу. В письме дважды встречается слово: работа. Желая похвалить Гумилева, Толстой сообщает, что молодой поэт «очень много работает». И...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: годов. Так как в ту пору в России издавались журналы "Новь", "Наблюдатель", "Русская мысль", а также газеты "Жизнь", "Заря", "Сибирь", Чехов использовал эти названия для двух зашифрованных фраз, всецело полагаясь на догадку читателя, который, расшифровав эти фразы, смекнет, что речь идет не о заглавиях, но подлинных, реальных вещах. Чтобы окончательно сбить цензора с толку, Чехов изобразил дело так, будто эти фразы написаны полуграмотной женщиной, буфетчицей провинциального клуба, составившей для начальства отчет о местонахождении газет и журналов, взятых из клубной читальни. Орфография ее записей такая: "жизни, зари и нови нет ни где, а наблюдатель и сибирь есть". В ее отчете упомянуты двадцать четыре названия. Каждое из них здесь дано без кавычек. Для цензуры это объясняется безграмотностью глупой буфетчицы, а читателю тем самым внушается мысль, что, например, журнал "Ваза" в данном контексте совсем не журнал, а самая обыкновенная ваза, и газета "Инвалид" - не газета, а подлинный, живой инвалид. То же самое относится и к казенно-церковному, органу "Странник". Здесь такая же двойная игра: буфетчица разумеет журнал, но читателю надлежит догадаться, что в статейке фигурирует подлинный странник - так назывались тогда ханжи-богомольцы, слонявшиеся по монастырям и церквам, В отчете буфетчицы сказано: "странник ежели не у купчихи Вихоркиной, то значит в буфете". То есть либо пьянствует, либо распутничает. Точно таким же манером Чехов использовал название юмористического журнала "Развлечение": "развлечение у отца Никандра в шкафчике, где водка". И название ...