Приглашаем посетить сайт
Гумилев (gumilev.lit-info.ru)

Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "V"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  

Список лучших слов

 Кол-во Слово
1VALE
1VALUABLE
1VAMOOSE
1VAN
2VANGUARD
10VANITY
1VARIA
1VARIOUS
1VARYING
1VAYA
1VEIL
1VENERABLE
2VENGEANCE
1VENIDO
1VENT
1VERA
1VERLAG
1VERO
2VERS
1VERSATILITY
9VERSE
1VERSES
1VERSION
1VERTICAL
10VERY
2VETO
2VIA
1VICAR
2VICARAGE
11VICE
1VICIOUS
1VICKERS
5VICTIM
4VICTOR
3VICTORIAN
1VICTORY
1VIE
1VIEW
2VIEWS
1VIGOROUS
3VIKING
2VILLAGE
1VILLON
3VINO
1VIRGO
1VIRTUOUS
4VIS
2VISIT
2VISTA
7VITA
4VITAE
1VITALITY
3VIVA
4VIVE
2VIVIAN
4VIVRE
10VLADIMIR
2VOICE
34VOL
2VOLGA
1VOLTAIRE
9VOLUME
8VON
1VOS
1VOTE
1VOTIVE
2VOTRE
4VOUS
2VOYAGE
1VULGAR
1VULGARITY

Несколько случайно найденных страниц

по слову VLADIMIR

1. Докукина Аугуста: Розанов и Чуковский
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: мере - необъяснимое" 1 . "Ч." Розанова - это Корней Чуковский, его фамилию легко восстановить, сопоставив с другой записью, идентичной по смыслу, где фамилия называется 2 . Так и сделал в своей книге Голлербах 3 . Если когда-нибудь издадут трилогию Розанова, как он хотел, т. е. расположат на каждой странице по одной записи, страниц, посвященных непосредственно Чуковскому, будет только 4, но они неотделимы от общего контекста всей книги, и за ними стоит недолгая по времени история литературных отношений. В 1909-10 годы литературные страницы двух петербургских газет "Нового времени" и "Речи" стали ареной своеобразного поединка между штатными критиками этих газет, Розановым и Чуковским. Причем зачинщиком этого обоюдного обмена мнениями был именно Розанов. Вступив в большую литературу с опытом критического комментария "Легенды о великом инквизиторе", заявив о себе сразу как оригинальный, глубокий и изысканный мыслитель, Розанов имел к этому времени точно сложившуюся систему взглядов на исторические и теоретические основы русской литературной критики, изложенную им в "Литературных очерках" и в многочисленных газетных и журнальных статьях 4 . Несмотря на не раз декларированную усталость и разочарование в самой литературе, в писательстве и в печати вообще, Розанов-журналист и критик, воспринимавший пульс литературной борьбы как необходимое условие жизни литературы, продолжал не выпускать из-под своего прицела весь литературный фронт, внимательно следя за расстановкой сил на нем, и как только Чуковский, набирающий силу и славу очень активный темпераментный молодой критик, попадает в поле его зрения, он начинает с любопытством присматриваться к феномену несколько скандальной популярности этой новой звезды, к этому возмутителю спокойствия,...
2. Дневник Чуковского. 1961
Входимость: 2. Размер: 25кб.
Часть текста: 2 л., 50 000 экз., цена 6 коп. (IV кв.). Корней Иванович Чуковский с пристальным вниманием и любовью относится к культуре слова. В книге, адресованной молодежи, К. Чуковский расскажет о богатстве русского языка, о культуре образного живого слова, о необходимости бороться с проникновением в устную и письменную речь невыразительных канцеляризмов. Книга будет интересна и полезна широкому кругу читателей. Тем. план 1961 г. Заказ. . . . . экз. Ни о каком богатстве русского языка я и не собираюсь говорить, называть свою книгу «Культура слова» не думаю, печатать ее в IV квартале не намерен — и вообще все это собачья брехня. Брошюра моя будет листов пять или больше, и ее содержания до сих пор не знаю я сам, хотя каждое утро прилежно пишу ее. Писание происходит так. Встаю я в пять — иногда чуточку позже — и сейчас же за стол. Чувствуя, что уж недолго осталось мне сидеть за столом, стараюсь написать возможно больше — тороплюсь, сбиваюсь, путаюсь, предпочитаю количество качеству — и жду, когда заболит сердце. Когда оно болит нестерпимо, я иду и ложусь — и читаю. Читаю что придется: на днях закончил дивную книгу Nancy Mitford «Voltaire in Love»* — и позавидовал таланту (и цинизму) этой отличной писательницы. Она умудряется нежнейшим образом относиться и к Вольтеру и к m-me de Châtelet, хоть и демонстрирует на каждой странице их карьеризм, способность ко всяческой подлости, своекорыстие. <...> * Нанси Митфорд «Влюбленный Вольтер» (англ.). Теперь читаю книгу Vladimir'a Nabokov'a «Pnin», великую книгу, во славу русского праведника, брошенного в американскую университетскую жизнь. Книга поэтичная, умная — о рассеянности, невзрослости и забавности и душевном величии русского полупрофессора Тимофея Пнина. Книга насыщена сарказмом — и любовью. Читаю также Майского «Путешествие в прошлое», где глава о Британском музее, где мы с...
3. Переписка К. И. Чуковского с С. Гордон. Часть 3
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: всякого рода события, случившиеся в различных странах за эти годы. Мисс Tuchman, после ее первой книги «The Guns of August», приобрела репутацию очень добросовестного историка, пишущего хорошим литературным стилем. Рада, что Ваш «Пастернак» наконец выйдет. Не забудьте меня, пожалуйста! Читали ли Вы переписку Ренаты Швейцер с поэтом? Попутно: Вы писали мне как-то, что у Вас в альбоме есть терцины Набокова. Могли бы Вы послать их мне? Я обещала ему показать их. Конечно, я знаю «Столбцы», первую книгу стихов Заболоцкого. Есть ли у Вас его стихи вроде «Торжества земледелия»? Какой изумительный поэт! Я прочла также недавно статью о нем его сына. Я цитирую: «Россия никогда не берегла своих поэтов». Занимаюсь сейчас чтеньем Гумилева и статей о нем. Мне кажется, что его единственной любовью была А. А. Очень обидно, что она никогда не рассказывает нам своей личной истории. Очевидно был он слишком юн, когда женился на ней. C’est aussi un cadavre de la litterature russe. «Зима. Огромная просторная зима». Весьма холодно! Женя шлет сердечный привет. Почему Вы не хотите подписки на «New York Books Review» на следующий год? Серьезно? ...
4. Крючков Павел: Однажды в Чуковском доме
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: какие-то волшебные грязевые ванны. И что вековые сосны непременно сделают своё чудесное дело - больной поправится. Так и случилось. Мальчик прожил в этом санатории почти до четвёртого класса, изредка наведываясь в Москву, удивляя столичных одноклассников своими появлениями. И выздоровев, снова стал жить в городе. Первое время он неохотно вспоминал свою "лесную школу", точнее, не любил припоминать печальное: астматические приступы, драки с вновь прибывающими на лечение мальчишками, тоску по дому и маме. Доносившиеся от железной дороги гудки поездов только усиливали все эти печали. Но и хорошее не забывалось: крепкая дружба с другим мальчиком, страстным книгочеем и художником, который по вечерам увлекательно пересказывал прочитанное, трогательная санаторская обезьянка в зарешёченном вольере, пение революционных песен вместе с воспитательницей под рояль, ночные летние костры на берегу самаринского пруда и регулярные походы в Дом-музей Корнея Ивановича Чуковского. …Подобно многим, мальчик произносил имя этого знаменитого детского писателя в одно слово - "корнейчуковский": как и миллионам других детей, сказочные поэмы Корнея Чуковского нашему мальчику когда-то читали вслух. Он, конечно, этого не помнил ("Муху-Цокотуху" и "Бармалея" читают малышам года в два), но волшебные ритмы и удивительные герои прочно осели в какой-то дальней, "запасной" памяти. Дом писателя городскому мальчику нравился. Два диковинных балкона, открытый и потаённый (Корней...
5. Thoughts on receiving an Honorary Degree at Oxford
Входимость: 2. Размер: 9кб.
Часть текста: copied out of the textbook: 'Does the gardener's two-year-old son love the grandson of his little daughter?' I had picked the book up in the market, and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea.   Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically wrong, of course - and yet I thrilled to the powerful music of English poetry. I had nobody with whom to share my ecstasy since I had not a single friend who knew a word of English. From "The Golden Treasury" I learned by heart - and still remember - 'The Last Ride Together", Tennyson's 'May Queen', and 'Tam O'Shanter'. And in the winter, when the roofs were covered with snow and there was no work for roof-painters, I took Boswell's "Life of Johnson" out of the library and spent three months in the company of Sir Joshua Reynolds, of Garrick, Sheridan and Gibbon, who became more real to me than the people I met every day. If Oliver Goldsmith had appeared at the door of my attic I would have known him instantly and welcomed him as one of my own kin. No wonder that at that time England was revealing itself to my imagination from its most...

Главная