Поиск по творчеству и критике
Cлово "ANNO"
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Часть текста: и оценивали, хотя ни одного из них нельзя упрекнуть в умышленном искажении фактов. Со стороны Чуковского картина их отношений выглядит достаточно идиллически. О своих первых впечатлениях от встречи с поэтессой Чуковский вспоминал неоднократно, в том числе и в одном из публикуемых далее писем, в итоговом очерке "Анна Ахматова" из книги "Современники" он писал: "Тоненькая, стройная, похожая на робкую пятнадцатилетнюю девочку, она ни на шаг не отходила от мужа, молодого поэта Н. С. Гумилева, который тогда же, при первом знакомстве, назвал ее своей ученицей" (Т. 5. С. 195) 2 . В конце жизни ее облик виделся ему совершенно иначе: "С каждым годом она становилась величественнее. Нисколько не заботилась об этом, это выходило у нее само собой. <...> Даже в позднейшие годы, в очереди за керосином, селедками, хлебом, даже в переполненном жестком вагоне, даже в ташкентском трамвае, даже в больничной палате, набитой десятком больных, всякий, не знавший ее, чувствовал ее "спокойную важность" и относился к ней...
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Часть текста: она первая подходит ко мне и говорит: «Ну, ну, не сердитесь...» Говорились речи. Каждая речь начиналась: — Уже четыре года... А потом более или менее ясно говорилось, что нам нужна свобода печати. Потом вышел Федин и прочитал о том, что критики напрасно хмурятся, что у рус. лит. есть не только прошлое, но и будущее. Это задело меня, потому что я все время думал почему-то о Блоке, Гумилеве и др. Я вышел и (кажется, слишком неврастенически) сказал о том, что да, у литературы есть будущее, ибо русский народ неиссякаемо даровит, «и уже растет зеленая трава, но эта трава на могилах». И мы молча почтили вставанием умерших. Потом явился Марадудин и спел куплеты — о каждом из нас, причем назвал меня Врид Некрасова (временно исполняющий должность Некрасова), а его жена представила даму, стоящую в очереди кооператива Дома Литераторов,— внучку Пушкина по прямой линии от г-жи NN. Я смеялся — но была тоска. Явился запоздавший Анненков. Стали показываться пьяные лица. <...> Потом пришли из «Дома Искусств» — два шкловитянина: Тынянов и Эйхенбаум. Эйхенбаум печатает обо мне страшно ругательную статью — но все же он мне мил почему-то. Он доказывал мне, что я нервничаю, что моя книжка о Некрасове неправильна, но из его слов я увидел, что многое основано на недоразумении. Напр., фразу «Довольно с нас и сия великия славы, что мы начинаем» 1 он толкует так, будто я желаю считать себя основоположником...