Поиск по творчеству и критике
Cлово "DON"
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 63кб.
Часть текста: знали и любили в городе. Уважали даже в местном охранном отделении и заранее предупреждали о готовящихся в городе облавах: не было случая, чтобы в доме Гинзбургов кого-нибудь арестовали. Семья была дружная, читающая, с русской классикой М. Гинзбург познакомила мать, а отец следил за тем, чтобы дети говорили и по-русски и на идиш. В 1923 году, в разгар гонений на бундовцев, семья Гинзбургов переехала в маленький латвийский городок Либаву. В либавской гимназии Мирра Гинзбург начала изучать и на всю жизнь полюбила английский язык. Позже знание английского помогло ей сравнительно быстро ассимилироваться в англоязычной среде Монреаля, куда в 1926 году переехали Гинзбурги. В Канаде семья прожила четыре года. За это время Гинзбург успела закончить среднюю школу, поработать секретарем и даже прослушать несколько курсов по философии и социологии в местном университете. Жили Гинзбурги трудно, надеялись на переезд в Америку и мечтали поселиться в Нью-Йорке. Осуществить мечту удалось в начале 1930 года. Проблем хватало и в Нью-Йорке: был разгар экономической депрессии, найти работу вновь прибывшему иммигранту было практически невозможно, к тому же глава семьи не отличался крепким здоровьем. Вот почему Мирре Гинзбург так никогда и не удалось получить высшее образование, нужно было помогать семье. Какое-то время она работала лаборантом в отделе по...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: англ. языка (в школе Берлитца), она не помнит никаких наук, ни слова не понимает по-английски и вообще совершенно разинтеллигентилась — интересы у нее чисто бабьи (у кого сколько детей) и разговор кухарочный — но феноменально благородный, светлый человек. Одного из ее сыновей, челюскинца, расстреляли, оттого что он ездил на охоту с Попковым. 22 февраля. <...> Сейчас вспомнил, как мама оберегала мою детскую нравственность: лет семи я принес откуда-то песенку: Ах какое наслажденье Офицера быть женой. Муж поедет на ученье, А ко мне придет другой. Мама сказала: — Ты не так поешь. Нужно: И жену возьмет с собой. Сейчас уехала от меня Вера Федоровна Панова — первая вне всякого сравнения писательница Советского Союза — простая, без всякого чванства. Рассказывала о том, как в 1944 году везла троих детей и больную мать в Пермь из Полтавы и как за две бутылки самогону и мешок сухарей ее пустили в вагон, на который она имела полное право, т. к. у нее были билеты. Показала в лицах ту бабу-железнодорожницу, с к-рой она вела переговоры. Как баба и кондуктор пробовали самогон, хорош ли и т. д. Очень умна, необыкновенно деятельна, сейчас от меня поехала в Мосфильм, там по ее сценарию готовится кино-картина. За два года изготовила шесть сценариев. Ярко талантлива и очень естественна в каждом движении — держит себя как самая обыкновенная женщина. <...> 24 февр. Сейчас была у меня Ольга Николаевна Высотская; принесла воспоминания о Мейерхольде, с которым она жила в Териоках. Бывшая...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: о необходимости бороться с проникновением в устную и письменную речь невыразительных канцеляризмов. Книга будет интересна и полезна широкому кругу читателей. Тем. план 1961 г. Заказ. . . . . экз. Ни о каком богатстве русского языка я и не собираюсь говорить, называть свою книгу «Культура слова» не думаю, печатать ее в IV квартале не намерен — и вообще все это собачья брехня. Брошюра моя будет листов пять или больше, и ее содержания до сих пор не знаю я сам, хотя каждое утро прилежно пишу ее. Писание происходит так. Встаю я в пять — иногда чуточку позже — и сейчас же за стол. Чувствуя, что уж недолго осталось мне сидеть за столом, стараюсь написать возможно больше — тороплюсь, сбиваюсь, путаюсь, предпочитаю количество качеству — и жду, когда заболит сердце. Когда оно болит нестерпимо, я иду и ложусь — и читаю. Читаю что придется: на днях закончил дивную книгу Nancy Mitford «Voltaire in Love»* — и позавидовал таланту (и цинизму) этой отличной писательницы. Она умудряется нежнейшим образом относиться и к Вольтеру и к m-me de Châtelet, хоть и демонстрирует на каждой странице их карьеризм,...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea. Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically wrong, of course - and yet I thrilled to the powerful music of English poetry. I had nobody with whom to share my ecstasy since I had not a single...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: пушкинских строк мне придется сейчас прочитать гладкие и тусклые вирши, сработанные вялыми руками ремесленника. До сих пор я не раз замечал, что во французских и английских переводах Пушкин почему-то звучит как самый рутинный поэт-середняк, сочинитель шаблонных поэм и пустопорожних романсов. Мудрено ли, говорил я себе, что иностранцы, читая его в этих переводах, только пожимают плечами, когда мы пытаемся убедить их, что Пушкин - великий поэт? С тягостным чувством принялся я читать английского "Евгения Онегина", уверенный, что сейчас мне придется свирепо негодовать и браниться. Но это чувство рассеялось после первых же строк. Переводчик оказался замечательным мастером. Он отлично воспроизвел на своем языке и гибкую дикцию подлинника, и стальную упругость его словесной фактуры, и его богатый разнообразными оттенками стиль. Самое звучание пушкинского ямба передано так виртуозно, что даже не знающий английского языка, услышав перевод первых строк, сразу же по слуху догадается, что это "Евгений Онегин". My uncle, rich and well respected, When his old bones began to ache, Determined not to be neglected (A proper line for him to take). The moral's hardly worth exploring But, oh my god! How deadly boring There at the bedside night and day And never walk a step away! The meanness and the degradation To smile and keep his spirits up, Then lay the pillows in their station And sadly tilt a medicine cup. To sigh and think at every cough When will the Devil take him of? Перевод,...