Поиск по творчеству и критике
Cлово "OUT"
Входимость: 4. Размер: 9кб.
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 9кб.
Часть текста: them with a long-handled brush, painting them blue, or green, or bright red. And I always carried a book with me, a bulky and battered "English self-taught" by Professor Meyendorf. Before starting work, I used to get a piece of chalk and practise writing on the roof. This is the kind of stuff I copied out of the textbook: 'Does the gardener's two-year-old son love the grandson of his little daughter?' I had picked the book up in the market, and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea. Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically wrong, of course - and yet I...
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Часть текста: самую американскую, самую национальную изо всех, какие создавала доселе его родина. Книжка была неуклюжая, грубая, первобытная, - и одни признали ее бредом, другие великим, гениальным произведением. Среди этих других были Эмерсон, Россетти, Суинберн, Теннисон, Саймондс, Авраам Линкольн, - они все наперерыв выражали ему свое поклонение, - но лесному зверю было не до литературной славы. Наступила Гражданская Война, - и «добрый, седой поэт» встал в ряды освободительной армии. Он сделался санитаром. Три года провел он на войне и за это время – по словам его биографов – облегчил страдания ста тысячам человек – больных и раненых. Здесь он заболел малярией, и никогда уже не мог оправиться от этого недуга. После войны он поступил на службу, - но власти Вашингтона прогнали его, «как автора неприличной книги». В Массачузете его книга была запрещена. Даже почитатели его предлагали ему смягчить кое-какие места, касающиеся половой любви, но он предпочел отказаться лучше от почитателей, чем хотя бы от одной своей строчки, и перед смертью запретил издавать какие бы то ни было сборники своих стихов без этих инкриминируемых строк. Умер он весною 1892 г. от удара, в большой бедности, поддерживаемый друзьями. Такова декорация. Очень красивая и соблазнительная. И многих увлекала она. И многие писали о Уитмане как о «юной необузданной душе, для которой мироздание началось только сегодня, убедительно только сегодня, заманчиво, ценно только сегодня». Многие...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: могло: каких-то скунсов, каких-то енотов, черепах, единорогов, улиток… Эти незваные гости, не обращая на меня никакого внимания, стали вести себя в моей сказке, как им вздумается. Гиппопотам, например, закричал, обращаясь к слонам: Осторожнее! не задавите мурашек! – хотя у меня он кричит: Эй, быки и носороги, Выходите из берлоги И врага На рога Подымите-ка! В переводе с подобным призывом обращается к зверям лев, который тут же за спиной у меня прибавляет: Я не виню маленьких улиток, Ведь всякий знает, что у них нет когтей. (?) Конечно, я хорошо понимаю – ни в одном переводе стихов обойтись без отсебятин нельзя. Но, во-первых, здесь необходима строжайшая доза, а во-вторых, в перевод можно вводить только те отсебятины, которые в духе подлинника, а не противоречат ему. В подлиннике сказка кончается так: Вот была потом забота – За луной нырять в болото И гвоздями к небесам приколачивать. В переводе же концовка такая: И опять льет луна свой серебряный свет, И весь мир опять сделался спокойным, безмятежным и ясным [218] . Как видите, авторский стиль искажен беспощадно. Впрочем, что говорить о стиле, если в переводе не соблюдена даже ритмика. Одним из приемов сильнейшего воздействия на малолетних читателей я всегда считал многообразную ритмику, меняющуюся в зависимости от всякой перемены сюжета, потому что дети особенно чутки к музыкальной основе стиха. Мне всегда казалось, что каждому эпизоду, а порой и каждому образу должен соответствовать особый ритм, особый фонетический узор. Переводчицы и на это – никакого внимания. И там, где у меня анапест: И сидят и дрожат под кусточками, За болотными прячутся кочками, Крокодилы в крапиву забилися, И в канаве слоны схоронилися, – у них все тот же...
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Часть текста: застанет Вас вполне оправившимся. Я начала Вам писать длинное письмо, но отложу его на второй раз. Сейчас только несколько слов - пожелать Вам быстрого выздоровления и поблагодарить за Ваше чудное, теплое письмо и за книгу о Чехове. Она его показывает - очень убедительно - совсем другим чем обычно читатель себе представляет. Часто думаю о Вас и часто о Вас говорю. У Вас здесь много почитателей, гораздо больше, я думаю, чем Вы себе представляете. Недавно получила косвенный привет от Вас через владелицу здешнего магазина русских книг. Также через драматурга Алешина, который мне позвонил во время краткого пребывания в Нью-Йорке. К сожалению, не удалось с ним повидаться. Я все мечтаю будущей весной посетить Советский Союз - и, главным образом, Вас. Выздоравливайте как можно быстрей. Напишите несколько слов, когда сумеете. Всего, всего Вам хорошего, Любящая Вас, Мира 35. Мирра Гинзбург - Корнею Чуковскому 4 июля, 1968 года Машинописная копия, 3 страницы Милый, дорогой Корней Иванович, Все время слышу и читаю о Вас. Читала в Таймс статью Ольги Карлайл 111 и завидовала ей, что она была у Вас. На днях услышала, что Вейнрейх 112 была у Вас, и немедленно ей позвонила. (Я ее мало знаю, но иногда встречаю на еврейских лекциях или вечерах.) Она очень обрадовалась возможности поговорить с человеком, который с Вами в контакте. Она совершенно очарована Вами, и много мне рассказывала о своем посещении у Вас. Просила передать привет и сказать Вам, что пришлет фотографии как только они готовы будут. Я рада, что Вы уже оправились после болезни - я очень беспокоилась о Вас. Мне стыдно, что я так редко пишу. В последнее время очень много работаю - этот год у меня трудный, слишком перегрузила себя. Такие вещи предлагались, что я никак не могла отказаться. Только что вышла небольшая книга Булгакова «Собачье сердце» 113 . К сожалению, повторилась та же история: ее одновременно перевел и Гленни. Надеюсь, что не...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: его с волнением и радостью. Столь многое в этой книге близко и моим интересам. Несмотря на Ваши скромные заявления в начале книги, Вы в ней выступаете как самый настоящий ученый но полагающий, как и я, что ученый труд не обязательно должен быть скучным. Многие ученые – это несостоявшиеся литераторы, а некоторые литераторы – несостоявшиеся ученые, как Гоголь, например, когда он пытается писать и преподавать историю. В Вас же ученость и писательское искусство сочетаются в счастливом союзе талантов, какой редко найдешь в одном человеке. В Вашей книге столько положений с которыми я согласен, что перечислить их в письме невозможно. Я поражаюсь Вашим познаниям в лингвистике и той полнейшей свободе, с какой Вы ориентируетесь в нескольких литературах, особенно в английской, первые познания в которой я получил под руководством видного шекспироведа Дж. Л. Киттреджа в Гарварде. Одно из главных достоинств Вашей книги – обилие иллюстраций, от забавнейших «поймать краба» и «черной Марии» в начале книги до множества поучительных примеров «неточной точности», бедного и богатого словаря, стиля, слуха, ритма, синтаксиса, интонации и т. д. в основной ее части. Особенно мне понравилась Ваша расправа с Б. Г. Герни [345] , которая окажется полной неожиданностью для его здешних почитателей. Жаль, что у Вас не было под рукой его перевода «Мертвых душ», недавно переизданного, «коренным образом переработанного» и «горячо встреченного», – думаю, что Вы бы нашли там материал для критики,...
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: явилась предостережением от "доверчивости к русским авторитетам". Преувеличивать значение этой небольшой заметки в истории русской печати и критики, конечно, не следует, но ее ценность станет очевидной, если проследить весь процесс знакомства русской публики с жизнью и творчеством Уолта Уитмена, растянувшийся на долгие десятилетия. Для этого обратимся к самому началу, а именно - к 1861 году, когда в январском номере "Отечественных записок" в разделе иностранной хроники встречается первое упоминание о поэте. Первое и… курьезное. Неизвестный рецензент, давая обзор новой иностранной литературы, сообщал о "романе" (!) "Листья травы" некоего американского писателя "Уэльта Уайтмэна". Недоразумение, обернувшееся курьезом, возникло из-за ссылки на английские журналы, которые "сильно вооружаются против этого романа". Теперь трудно установить, на какие именно источники ссылался автор заметки и откуда перекочевала эта ошибка, однако следует отдать должное рецензенту, не вполне доверившемуся объективности своих иностранных коллег: "Но должно быть, что его (Уолта Уитмена, - Н. А.) книга имеет какие-нибудь...