Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ч"

1. Андроникашвили-Пильняк Б.Б.: Метеор? Прометей?

Входимость: 1. Размер: 54кб.

Часть текста: ее, на прощанье просил передать привет от Пильняка. "Запомнишь?" Я ответила, что запомню, эта фамилия была у меня на слуху, я читала его книгу. Итак, 1 мая 1921 года Л. К. Чуковская видела Пильняка в первый и последний раз. И это самое раннее свидетельство о знакомстве Пильняка и Чуковского. О запертом парадном у Горького упоминается в дневнике К. И. Чуковского в записи от 22 мая 1921 года. "На слуху" Пильняк был из-за "Былья" (1920), в котором рассказы о противоречивых путях революции и своеобычная форма обратили на себя внимание публики и принесли автору некоторую популярность в литературной среде, и в большей степени из-за романа " Голый год", который был окончен 6 января 1921 года, передан Б. Пастернаком Горькому, им прочтен, одобрен, и был как открытие читаем впредь до выхода в рукописи (в том числе прочла его чуть позже Ахматова, получив рукопись от Е. Замятина). Горький принял в издании романа горячее участие, свел Пильняка с З. И. Гржебиным, с которым было решено, что роман выйдет одновременно в Берлине, Москве и Петербурге. По этим хлопотам Пильняк несколько раз приезжал в Питер, останавливался у Горького, с которым у Пильняка установились дружеские отношения. Как раз 1 мая 1921 года Горький подарил Пильняку второе издание своих "Воспоминаний о Л. Н. Толстом" с многообещающей надписью: "Борису Андреевичу Вогау с твердой верой в его большое будущее". Это было время их наибольшей близости. К. И. Чуковский, тогда уже известный критик, роман, скорее всего по близости к Горькому, с которым общался почти каждый день, читал. К. И. Чуковский был членом редколлегии "Литературной газеты", в первом номере которой среди авторов были и К. И. Чуковский, и Б. А. Пильняк. Пильняк выступил с отрывком из "Голого года". Одновременно благодаря содействию Горького в альманахе "Дом искусств" был опубликован отрывок из "Голого года" под...

2. Дневник Чуковского. 1931

Входимость: 1. Размер: 54кб.

Часть текста: [Муре] «Тружеников моря»— и через 5 дней, перечитывая ту же страницу, пропустил одну третьестепенную фразу. Она заметила: — А где же: «он искоса поглядел на него»? <…> 2 сентября. <…> Мура вчера вдруг затвердила Козьму Пруткова: Если мать иль дочь какая У начальника умрет… Старается быть веселой — но надежды на выздоровление уже нет никакой. Туберкулез легких растет. <…> Личико стало крошечное, его цвет ужасен — серая земля. И при этом великолепная память, тонкое понимание поэзии. <...> 7-ое сент. Ужас охватывает меня порывами. Это не сплошная полоса, а припадки. Еще третьего дня я мог говорить на посторонние темы — вспоминать — и вдруг рука за сердце. Может быть, потому, что я пропитал ее всю литературой, поэзией, Жуковским, Пушкиным, Алексеем Толстым — она мне такая родная — всепонимающий друг мой. Может быть, потому, что у нее столько юмора, смеха — она ведь и вчера смеялась — над стихами о генерале и армянине Жуковского... Ну вот были родители, детей которых суды приговаривали к смертной казни. Но они узнавали об этом за несколько дней, потрясение было сильное, но мгновенное,— краткое. А нам выпало присутствовать при ее четвертовании: выкололи глаз, отрезали ногу, другую — дали передышку, и снова за нож: почки, легкие, желудок. Вот уже год, как она здесь... (Сегодня ночью я услышал ее стон, кинулся к ней: Она: Ничего, ничего, иди спи). И все это на фоне благодатной, нежной целебной природы — под чудесными южными звездами, когда так противуестественными кажутся муки. Был вчера Леонид Николаевич — сказал, что в легких процесс прогрессирует, и сообщил, что считает ее безнадежной. <...> 8. IX. <...> Читает мою «Солнечную» и улыбается. Я когда была маленькая, думала, что...

3. Липовецкий Марк: Сказковласть - "Тараканище" Сталина

Входимость: 2. Размер: 55кб.

Часть текста: прочно вошли в интеллектуальный обиход, что не вызывают никакой рефлексии. Между тем фактически всегда, когда мы пытаемся изолировать какие-то элементы советского мифа, то они непременно так или иначе оказываются сопряженными со сказочными мотивами. Достаточно сослаться на известную книгу К. Кларк (Soviet Novel: History as Ritual), в которой убедительно доказывается, что социалистический реализм в своей поэтике постоянно опирался на сказочный "протосюжет". Нетрудно назвать множество текстов, несущих на себе одновременную печать советского мифологизма и ярко выраженной сказочности: это и поэмы А. Твардовского "Страна Муравия" и "Василий Теркин", и "Приключения Буратино" А. Толстого (написанные фактические одновременно с повестью "Хлеб"), и кинокомедии Г. Александрова и И. Пырьева, создававшие идеальный план советского мира, неприкрыто ориентируясь при этом на сказочные структуры в построении сюжета, обрисовке персонажей и их функций 2 ; и "Александр Невский" С. Эйзенштейна, в котором искусно сплетаются политическая аллегория и сказочность, представленная такими персонажами, как Васька Буслаев, и такими сюжетными ходами, как состязание женихов за невесту; и сказочный кинематограф В. Птушко и А. Роу, и мн. др. Вместе с тем и наиболее насыщенные мифологической семантикой тексты оппозиционной советской режиму субкультуры, как, например, "Мастер и Маргарита" М. Булгакова, "Котлован" и "Чевенгур" А. Платонова или "Доктор Живаго" Б....