Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Q"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: позднее время весь курс англ. языка (в школе Берлитца), она не помнит никаких наук, ни слова не понимает по-английски и вообще совершенно разинтеллигентилась — интересы у нее чисто бабьи (у кого сколько детей) и разговор кухарочный — но феноменально благородный, светлый человек. Одного из ее сыновей, челюскинца, расстреляли, оттого что он ездил на охоту с Попковым. 22 февраля. <...> Сейчас вспомнил, как мама оберегала мою детскую нравственность: лет семи я принес откуда-то песенку: Ах какое наслажденье Офицера быть женой. Муж поедет на ученье, А ко мне придет другой. Мама сказала: — Ты не так поешь. Нужно: И жену возьмет с собой. Сейчас уехала от меня Вера Федоровна Панова — первая вне всякого сравнения писательница Советского Союза — простая, без всякого чванства. Рассказывала о том, как в 1944 году везла троих детей и больную мать в Пермь из Полтавы и как за две бутылки самогону и мешок сухарей ее пустили в вагон, на который она имела полное право, т. к. у нее были билеты. Показала в лицах ту бабу-железнодорожницу, с к-рой она вела переговоры. Как баба и кондуктор пробовали самогон, хорош ли и т. д. Очень умна, необыкновенно деятельна, сейчас от меня поехала в Мосфильм, там по ее сценарию готовится кино-картина. За два года изготовила шесть сценариев. Ярко талантлива и очень естественна в каждом движении — держит себя как самая обыкновенная женщина. <...> 24 февр. Сейчас была у меня Ольга Николаевна Высотская; принесла воспоминания о Мейерхольде, с которым она жила в Териоках. Бывшая красавица — сейчас ей не меньше 80 — и все же остались повадки и манеры красавицы. После Мейерхольда она сошлась с Гумилевым и имела от него сына Ореста, который теперь... заведует мебельной фабрикой. Он сводный брат Левы Гумилева, сына Анны Ахматовой <...> О. Н. говорит, растягивая гласные; моталась при большевиках в разных городишках и селах, ставя самодеятельные спектакли, получает 33 рубля...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: textbook: 'Does the gardener's two-year-old son love the grandson of his little daughter?' I had picked the book up in the market, and some pages at the beginning, where the pronunciation was explained, were torn out: that is why I never learnt to speak English. But I did learn to read. The first book I read was a volume of Swinburne, and I declaimed my favourite lines up there on the roof: From too much love of living. From hope and fear set free, We thank with brief thanksgiving Whatever gods may be. Than no man lives for ever. That dead men rise up never. That even the weariest river Comes somewhere safe to sea. Later I got "The Golden Treasury of English Verse" from a bookbinder friend, and fell in love with William Blake, John Keats, and S. T. Coleridge, with all the passion of my eighteen-year-old heart. If by some miracle an Englishman could have turned up on the roof beside me and heard me spouting 'The Ancient Mariner' or 'Christabel', he would probably not have recognized his own language; for I pronounced English according to my lights - fantastically wrong, of course - and yet I thrilled to the powerful music of English poetry. I had nobody with whom to share my ecstasy since I had not a single friend who knew a word of English. From "The Golden Treasury" I learned by heart - and still remember - 'The Last Ride Together", Tennyson's 'May Queen', and 'Tam O'Shanter'. And in the winter, when the roofs were covered with snow and there was no work for roof-painters, I took Boswell's "Life of Johnson" out of the library and spent three months in the company of Sir Joshua Reynolds, of Garrick, Sheridan and Gibbon, who became more real to me than the people I met every day. If...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: незаметно в ладью или пешку маленький металлический штифтик и одновременно проведите сквозь шахматный стол к одному из черных или белых квадратиков сильный электрический ток. После этого смело начинайте труднейшую партию с тем непобедимым гроссмейстером, которого вам хочется убить. Едва только в азарте игры он схватит обработанную вами фигуру и поставит ее на фатальный квадратик, произойдет замыкание, и маэстро сгорит, как от молнии. Первая из этих смертей изображена австралийской писательницей мисс Нгайо Марш (Ngayo Marsh) в ее популярном романе "Прелюдия смерти", а вторая - знаменитейшим корифеем этого литературного жанра миссис Агатою Кристи в ее сверхпопулярном романе "Большая четверка". Не лишено также привлекательный черт самобытности убийство, придуманное покойной мисс Дороти Сэйерс в ее романе "Девятка портных": вместо того, чтобы банальнейшим образом повесить или задушить человека, его ведут на колокольню и помещают неподалеку от колокола, дабы неумолкающий звон, гудящий пленнику в самые уши, довел его до мучительной смерти. И еще один столь же редкостный способ: прийти к человеку в гости и будто по рассеянности положить к нему на стол закрытый зонтик. А потом сказать громовым голосом: - Ни с места! Этот зонтик стреляет! И тут только человек разглядит, что в него направлено дуло винтовки, которая замаскирована зонтиком. Об этом я узнал из романа, сочиненного Генри Трисом. У романа характерное название "Пиф-паф - и ты мертвец!" Так же своеобразно и пикантно злодейство, придуманное англо-американским писателем Джоном Родом (Rhod). В романе "Подозревается, кто - неизвестно" ("The mysterious suspect") Род убил одного из своих персонажей в высшей степени осторумным приемом: заставил хитрого врага пробраться к нему в уборную и приладить к баку с водой пистолет. Чуть только несчастный, покидая уборную, дернул цепочку,...